Меню

Русский очевидецL'Observateur russeФранцузская газета на русском языке

Меню
четверг, 28 марта 2024
четверг, 28 марта 2024

Война и мир Марка Шагала

Елена ЯКУНИНА0:31, 12 марта 2013Зарубежная РоссияРаспечатать


«Между войной и миром» — так назвали кураторы выставку произведений Марка Шагала в парижском музее Люксембурга.

Даже если бы они и дословно повторили название знаменитой книги, то не сильно погрешили бы против истины. Поскольку художник предлагает «городу и миру» свою историю, случившуюся век спустя в том же месте, в Европе, с теми же фигурантами, среди которых Россия.

« Chagall, entre guerre et paix », c'est ainsi que s'intitule l'exposition des œuvres de Chagall au Musée du Luxembourg à Paris.

Même si le titre avait été mot pour mot le titre du fameux livre, il n'aurait pas été tellement loin de la vérité, puisque l'artiste présente à la ville et au monde « Urbi et orbi » la même histoire, se déroulant un siècle plus tard, en Europe avec les mêmes protagonistes au nombre desquels figure la Russie.


au_dessus_de_vitebsk

Над Витебском | Au dessus de Vitebsk, 1915-1920, ©ADAGP, Paris 2013/ Chagall, ©The museum of Modern Art, New York/Scala, Florence


Шагал изображал и войну, и мир одинаково откровенно.

В 1914 году он оказался в Витебске, городе, где активно шла мобилизация (которой ему чудом удалось избежать).

Нам привычен Шагал яркий, цветной, щедро делящийся красками. А в период Первой мировой он оказывается черно-белым, словно непохожим сам на себя. И оттого еще более интересным. Он будто  не понимает, как иначе изобразить горе, нищету, плач, расставание солдата с любимой или гонимого еврея.

Chagall décrit à la fois la guerre et la paix de manière franche.

En 1914, il se trouvait à Vitebsk où la mobilisation fut très active, mobilisation à laquelle il parvient à échapper par miracle.

Nous sommes habitués à un Chagall brillant, chamarré, avec une palette très large, mais au cours de la Première Guerre mondiale, il peignait en noir et blanc. Style si dissemblable à lui-même, et d'autant plus intéressant. Il ne semblait pas concevoir d'autre manière la douleur, la misère et les larmes des soldats séparés de leurs bien-aimés ou des juifs persécutés.


couple_de_paysans

Крестьянская чета, отправка на войну | Couple de paysans, départ pour la guerre, 1914, ©ADAGP, Paris 2013 /Chagall, ©Centre Pompidou, MNAM-CCI, Dist.RMN/Philippe Migeat


Шагал происходил из патриархальной еврейской семьи, его отец был хасидом. Религия вошла в него с детства и стала основополагающим элементом всей дальнейшей работы.

Хасиды по-особому, мистически относились к вере. В своих ритуалах они использовали музыку и танцы. Вот и у Шагала люди и звери кружатся в танце или играют на скрипке. Хасидский Бог спускался с неба и принимал вид самых обычных предметов и явлений. Может, поэтому у художника нет разделения на небеса и землю, а все закручено в одном водовороте.


Выставка выстроена так, что приходится ходить кругами. По мнению тех, кто разрабатывал концепцию экспозиции, это сознательная аллюзия на неуклонное возвращение художника к истокам, к юношеству, родному Витебску.

Действительно, Витебск, покинув раз и навсегда (даже единожды приехав в 1973 году в СССР, он наотрез отказался его посетить), Шагал писал постоянно. Маленький городишко, где перемешаны церкви и синагоги, громоздятся одна на другой скособоченные избы, стал на его полотнах отражением всего универсума.

Chagall nous vient d'une famille patriarcale juive, son père était hassidique, et il fut élevé dans la religion qui resta un élément fondamental de son œuvre.

Les juifs hassidiques ont un rapport particulièrement mystique avec la foi. Dans leurs rituels, ils utilisent la danse et le chant ce qui est à l'origine chez Chagall des personnages et animaux qui dansent ou jouent du violon. D'après les hassidiques, Dieu descendit autrefois et prit place dans les objets et les phénomènes les plus habituels. C'est peut-être la raison pour laquelle Chagall ne faisait pas de différence entre le ciel et la terre, et que l'ensemble ne formait qu'un seul tourbillon.

L'exposition est installée de façon à ce que le visiteur marche en rond. Selon le concepteur de l'exposition, c'est une allusion consciente aux retours fréquents de l'artiste aux sources, à sa jeunesse, à sa Vitebsk natale.

En réalité, il quitta Vitebsk une bonne fois pour toutes. (Même la seule foi où il retourna en URSS en 1973, il se refusa à la visiter.) Mais Chagall la décrivait sans cesse. Cette petite ville où se mélangent les églises et les synagogues, s'entassent les unes sur les autres des isbas tordues, était sur ses toiles comme un reflet de l'univers tout entier.


RMN91711DE

Душа города | L'âme de la ville, 1945, ©ADAGP, Paris 2013 /Chagall, ©Centre Pompidou, MNAM-CCI, Dist.RMN/Philippe Migeat


Однажды взлетев под небо Витебска, персонажи Шагала не переставали летать до последнего вздоха их создателя. Тема галутного еврея (l'homme de l'air — на идише), т.е. скитающегося, бездомного, без корней, без опоры на земле перешла на изображения животных или гибридов с ослиными мордами. Шагал развел в живописи свой зверинец и заставил его говорить языком символов.

Цирк наряду с влюбленной парочкой — один из любимых мотивов художника. Акробаты, эквилибристы, скачущие лошади, целующиеся молодые — вся эта красивая сказка или романтическая фантазия живет на полотнах мирного периода.

Шагал, впрочем, неоднократно заявлял, что в его картинах ничто не придумано, а истинная природа вещей более реальна, чем видимая: «La nature est plus réelle que son apparence».

Художник свободно заимствовал фольклорные традиции и евреев, и русских, а позже и французов. Но все так переплавил, пропустив через свои переживания, через всю свою жизнь, что получились они чисто шагаловскими высказываниями. И по ним мы за версту узнаем его почерк.

Если Первая война была черной, Вторая осталась в его полотнах навсегда красной. Пурпурное зарево пожаров, которыми объят не один холст, говорит о трагедии вселенского масштаба.


Предложение иллюстрировать «Мертвые души» Гоголя и басни Лафонтена выглядело лестным. Когда от того же парижского маршана Амбруаза Воллара поступил заказ на оформление Библии, художник серьезно задумался и оправился путешествовать в Палестину. В результате на свет появились картоны на сюжеты  не только Ветхого, но и Нового завета. И Иисус стал еще одной темой, к которой мастер возвращался постоянно. Распятый христианский символ на картинах Шагала обернут таллитом — еврейской шалью; в углу торчит обязательный семисвечник, тут же лежит Тора. Так свою дорогу от иудаизма к христианству прокладывал Марк Шагал.


Выставка в Париже, где собрано сто картин из Европы и США, будет идти до середины лета. Тем временем популярный российский режиссер Александр Митта снимает фильм о сложных отношениях двух художников в Витебске. Рабочее название картины «Комиссар Шагал и гражданин Малевич».

Une fois leur envol pris sous le ciel de Vitebsk, les personnages de Chagall ne s'arrêtèrent pas de voler jusqu'au dernier souffle de leur créateur. Le thème du juif errant (de l'homme de l'air) sans domicile, sans racines, sans droit du sol est transféré à différents animaux et hybrides aux visages d'ânes. Chagall a propagé dans la peinture sa ménagerie au langage de symboles.

Le cirque, avec les couples d'amoureux, est un des motifs préférés de l'artiste. Les équilibristes, les acrobates équestres, les jeunes qui s'embrassent forment des contes merveilleux ou des fantaisies romantiques et vivent sur la toile une période de paix.

Chagall a déclaré à maintes reprises que rien n'était inventé dans ses toiles, mais que la « Nature est plus réelle que son apparence ».


Le peintre s'inspirait librement du folklore et des traditions juives et russes, et plus tard françaises. Mais toutes se sont lentement entremêlées au fur et à mesure de ses expériences jusqu'à ce qu'il n'en reste qu'un pur produit chagallien. Et ce produit unique nous permet de reconnaître, même de loin, la main du maître.

Si la Première Guerre mondiale fut sombre, la deuxième fut toujours rouge sur ses toiles. La lueur pourpre des incendies qu'englobent ses peintures parle de cette tragédie aux proportions universelles.


L'illustration des «Ames mortes » de Gogol et des fables de la Fontaine fut un honneur pour Chagal.

Et quand le marchand parisien Ambroise Vollard passa commande d'une illustration de la Bible, il pensa longuement et partit voyager en Palestine. Le résultat apparut sur des cartons avec des thèmes à la fois de l'Ancien Testament, mais également du Nouveau. Jésus est également un des thèmes sur lesquels le maître revint fréquemment. Le symbole chrétien crucifié sur les toiles de Chagall est enveloppé dans un talit (châle juif) et dans le coin on aperçoit une menora ainsi qu'une Torah. C'est ainsi que Marc Chagall représente son chemin du judaïsme jusqu'à la chrétienté.


L'exposition à Paris où sont rassemblées cent œuvres d'Europe et des États-Unis se tiendra jusqu'au milieu de l'été. Pendant ce temps, le réalisateur russe Alexandre Mitta tourne un film sur les relations difficiles entre deux peintres à Vitebsk. Le titre de travail du film est « Le commissaire Chagall et le citoyen Malevitch ».

22 комментария

  1. Арвид:

    Любопытно, что, похоже, никто не пишет о том, что к старости всякий талантливый художник умирает, как художник, хотя и продолжает писать. Это видно хотя бы из иллюстраций к этой статье. Картина «Над Витебском» 1915—1920 великолепна, зато «Душа города» 1945г., по-моему, почти ничего не стоит в хдожественном отношении.

  2. Афанасий:

    Лена, я, можно сказать, влюблен в ту душу, которая просвечивает черех ваши тексты. Светло, не тяжко и умно. Нередко достает до некоторых печенок. Видно, что написанное — это самая крышка айсберга из того, что познано и передумано. Точная культурологическая журналистика.

  3. Огулбиби:

    Елена, спасибо большое за твое прочтение Шагала! Обязательно схожу на выставку.

  4. Tanya:

    Арвид, Согласна с Вашим мнением ---никто не пишет о том, что к старости всякий талантливый художник умирает,

    Как Вы думаете Почему это происходит? А может быть Вы напишете статью об этом для этого журнала Я серьёзно

  5. Арвид:

    Ответ Tanya:

    Это просто возарст, старение организма, видимо, ничего более. Но есть любопытные факры на это счет.

    Существует убеждение, что все свои великие открытия физики-теоретики делали до 30 лет (физики экспериментаторы несколько позже). Идея всемирного тяготения, как и многих других его открытий, пришла в голову Ньютону, когда он спасался от лондонской чумы в своей деревне в 24-25 летнем возрасте. Эйнштейн опубликовал частную теорию относительности в 26 лет и общую в 36 лет. Далее работал над так называемой «общей теорией поля» (которая не создана и по сей день) и чуть ли ежегодно выдавал очередной вариант теории, который оказывался негодным. Его биограф комментировал: Эйнштейн к тому времени вышел уже из того «волшебного возраста», когда делаются великие открытия.

    Лет 5 тому назад прочел где-то, что на китайской фабрике по сборке электронной аппаратуры нанимают девушек в возрасте 16 лет и увольняют их в 20 лет (возможно, я слегка ошибаюсь в цифрах), потому что далее они уже не в состоянии работать с такой скоростью.

    Вместе с тем, я порой любовался игрой старых актеров, особенно актрис: в них чувствовался такой опыт и такая уверенность в игре, что вызывало восхищение. (возможно артефакт: просто ролей для стариков гораздо меньше, чем для инженю и среднего возраста, поэтому просто на роли стариков пробиваются самые лучшие).

    Помню был на какой-то большой выставке Матисса, Матисс жил долго 85 лет и писал до самой смерти довольно много, но на выставке было видно, что где-то к 70 годам (начало 40ых) его живопись стала безжизненной, хотя внешне сохраняла прежний стиль и манеру. Слушая, как молодой экскурсовод расхваливает рисунки этого периода паре своих клиентов, я не удержался и сказал, что по-моему послевоенный Матисс художественной ценности уже не представляет. На меня посмотрели с недоумением,

  6. Bear:

    Особенно Тициан с Микеланджело подходят под теорию умирания художников :)

  7. Анна:

    Есть такая статистика, что в среднем в технических областях знаний доктора наук моложе и делают значительные открытия раньше, чем в гуманитарных. Связано это со спецификой каждой из областей. Для гуманитария важна скорее насмотренность, начитанность, энциклопедические знания, которые приобретаются только по прошествии большого количества времени. В технических же областях для того, чтобы сделать серьезное открытие, необходимо мыслить нестандартно, иногда в обход уже существующих правил, тут «незаезженность» ума только на руку. А люди искусства должны обладать одновременно и жизненным опытом, и свежим взглядом на вещи. А поскольку занятие искусством — это не профессия, а некая жесточайшая потребность организма, то на пенсию в этой сфере как-то не выходят (исключение — танцовщики и певцы, по достижении определенного возраста реализующие себя в педагогике). Отсюда и частое увядание художника/поэта/писателя и проч. на глазах у публики. К тому же, немаловажным фактором ухудшения качества работ может послужить настигнувшая мастера популярность (хоть режьте меня, но поздние «поточные» вещи Пикассо ценны в основном тем, что они — часть бренда). А вообще, мне кажется, любой художник интересен в своем развитии, от первых, еще неумелых работ, до самых последних произведений.

  8. Tanya:

    Спасибо Арвид.

    Очень мне лично всегда интересно читать ваши комментарии и точку зрения .Я это говорю искренне и с американской непосредственностью, над которой, если честно, в Европе смеются, но это правда. Я очень часто сталкиваюсь с тем ,что ранние работы художников своим мастерством и фантазией отличаются от поздних как день и ночь. И это относиться и к писателям и тд. Ваше объяснение right on the money!

  9. Bear:

    Анна, Вы и правы, и неправы одновременно. С одной стороны, исследователь в такой области, как история, действительно, набирает силу лишь после 40 лет – чтобы сказать что-то новое, требуется «перелопатить» и осмыслить слишком большой объем материала. А на это нужны годы. Абсолютно согласен с Вашим утверждением: «занятие искусством — это не профессия, а некая жесточайшая потребность организма». Но касается оно не только искусства, а любой творческой деятельности. И первый закон исследовательской работы Bear гласит: «Исследователь – это не профессия, это – диагноз» :). Но вот Ваши утверждения о «технических же областях ...» меня сильно смущают и никак не могу под ними подписаться. Сужу по своему отцу: он был инженер и исследователь, всю жизнь проработал в техническом НИИ. В возрасте и 50-ти, и 60-ти и 70-ти лет продолжал генерировать идеи, причем с большей интенсивностью, чем в молодые годы (погиб от старых ран в 77 лет). Имел десятки изобретений и ни одного (SIC !) отказа в заявках. Другой вопрос, что «нет законченных исследований, есть законченные исследователи, которым не приходят в голову уже никакие мысли», но это просто те, которые в этой области деятельности оказались случайно. И я знал историков, которые продуктивно работали после 90 лет. Так что...

  10. Анна:

    Bear, ну, статистика — дело неблагодарное, она говорит о неком среднем, несуществующем персонаже. Могут быть и юные гении-гуманитарии и технари, даже в преклонном возрасте не теряющие свежести ума. Собственно, на этом моменте наши рассуждения о «теории умирания художника» и закольцовываются. Художники ведь тоже люди, хоть и с диагнозом (а кто не без этого?). Просто часто не принято говорить о наличии слабых работ у признанного гения, равно как , например, о том, что Микеланджело-художнику ох как далеко до Микеланджело-скульптора

  11. Tanya:

    ничто, даже возраст, так не убивает талант художника как признание и популярность. Наверное это потому, что творец перестаёт работать для себя и начинает работать на публику, появляется масса глупых людей, зарабатывающих на его мастерстве и конец тому, что делало художника гениальным.

  12. Bear:

    Anne

    «Микеланджело-художнику ох как далеко до Микеланджело-скульптора», oсобенно, в Сикстинской капелле... :)

  13. Анна:

    Bear, вы меня прямо оскорбляете, предполагая, что я о ней не подумала. Вот именно там-то как раз и видно, что он скульптор до мозга костей. Ибо в то время только скульптор мог придумать такое решение для плафона и так воплотить его, с тщательнейшим вниманием к анатомии и полным пренебрежением к цвету. Так что в работе над Сикстинской капеллой Микеланджело верен себе-скульптору как никогда. Как интересно мы перескочили из Витебска в Ватикан :)

  14. Bear:

    Анна, помилуйте Б-г, я не думал Вас оскорблять. Но если «весь мир» последние полтысячи лет восхищается этим живописным произведением (которое, судя по Вашим репликам, в действительности, синтез приемов скульптуры и живописи), то оно, по-видимому, гениально. И Ваша реплика о том, что Микельанджело как скульптор сильнее, чем как художник, говорит лишь о том, что он внес в живопись то, что наработал в скульптуре, и этого оказалось достаточно, чтобы получить бессмертие в качестве и живописца тоже. Теперь остается лишь сравнивать бессмертие живописца с бессмертием скульптора, и спорить, что выше. Ну, а путь от Витебска во Ватикана, ей-Б-гу не дальше, чем от Иерусалима до Рима пару тысячелетий назад. Просто мы с Вами оказались в дискуссионном поле иудо-христианской цивилизации

  15. Анна:

    Bear, я обожаю Сиксинскую капеллу. Просто это скульптура в живописи (и не судя по моим репликам, а судя по самой капелле), только и всего, куда уж мне идти против «всего мира». Мы , в общем, с вами говорим об одном и том же в разных выражениях. Микеланджело еще и поэт, кстати ;) Как там с его бессмертием в этой области?

  16. Bear:

    Как отзывался Николай Гумилев о своей молодой жене, когда хвалили ее стихи, что она еще и прекрасно крестиком вышивает. Микеланджело, как Вы понимаете, мог писать стихи, мог вышивать крестиком, но после «Давида» и Капеллы это не более, чем вишенки на пирожное...

    Правда, когда говорят о Микеланджело, мне вспоминается рассказ одного старого искусствоведа о завете, который папа дал будущему гениальному скульптору и художнику: много работай и для сохранения здоровья никогда не мойся... Хотя, наверняка, все врут календари :)

  17. Арвид:

    Лет 30 назад во Франции можно было встретить такие объявления по поводу наема на государственную службу: «Объявляется конкурс и т.д. К конкурсу допускаются лица не старше 45 лет». Объявления очевидно производили тяжелое впечетление на многих: если мне под 45 – значит я уже конченый человек? Но это лишь шоковое напоминание о том, что рано или поздно человек становится непроизводительным и уйдет (или его уйдут) на пенсию. Это правило для всех, никто его не отрицаяет, и только сюсюкающая романтизованная журналистика способна утвержадать, что к гениям оно не относится, гении – это особая порода, и они есть гении всегда. (верно пишет Анна «Просто часто не принято говорить о наличии слабых работ у признанного гения») Ехидная фраза Bear «Особенно Тициан с Микеланджело подходят под теорию умирания художников :)», к сожалению, как раз очень характерно отражает эту расхожую поп-культуру. Зачем эта фраза ему понадобилась не знаю, возможно, просто из чувства противоречия. (Возразить по существу я не в состоянии, потому что ни тот, ни другой моими излюбленными художниками не являются).

    Зато согласен с утверждением Bear « «занятие искусством — это не профессия, а некая жесточайшая потребность организма». Но касается это не только искусства, а любой творческой деятельности.» Последнее совершенно верно. Вообще, чтоб добиться успеха рекомендуется быть одержимым (на эту тему есть, например, превосходные мемуары Валенитова «Встречи с Лениным»).

    Я довольно внимательно следил за кино, и у меня выработалось убеждение, что одним-двумя первыми и одним-двумя последними фильмами почти всякого великого режиссера можно пренебречь: в первых он еще не нашел себя, в последних уже потерял. В этом плане согласен с Tanya «Я очень часто сталкиваюсь с тем ,что ранние работы художников своим мастерством и фантазией отличаются от поздних как день и ночь. И это относиться и к писателям и тд.» Действительно, видимо, все же есть асимметрия: начало полно подаваемых надежд, конец всегда печален. Как торжественно восхождение Андрея Тарковского «Иваново детство» и как печален конец. Или как всякое последующее произведение Солженицына было хуже предыдущего: очевидно потому, что, по известным обстоятельствам, он начал писать поздно — уже на закате, а не на восходе своего таланта.

  18. Tanya:

    Арвид, Солженицын прекрасный пример. Как только вдохновение Гулагом у него пропало, он, черпающий вдохновение от борьбы, стал бороться с евреями на Руси и написал идиотскую книжку «200 лет вместе».

    Видимо с возрастом то, что было вдохновением перерождается в глупость и читатель, по инерции ждущий от любимых творцов прежней гениальности, остаётся в полном недоумении.370

  19. Bear:

    Арвид, просто Тициан и Микеланджело прожили очень долгие жизни – оба умерли в 88-89 лет, что для той эпохи – фантастично. И до конца жизни сохраняли высокую работоспособность. Тициан умер от чумы. Умер с кистью в руке. Я просто привел два примера, полностью выпадающие из развиваемой в дискуссии теории «умирания художника с возрастом». Так что теперь Вы знаете, зачем мне понадобилась эта фраза.

    Я очень скептически отношусь к критике художественных произведений крупных мастеров живописи (особенно, когда они уже стали таковыми), хотя бы тех, кто вошел в историю европейской цивилизации. Мне всегда вспоминается анекдот, связанный с Раневской (не ручаюсь за точность слов, но лишь смыл). Ей кто-то пожаловался, что видел «Монну Лизу», и она на него не произвела впечатления. «Молодой человек, — ответила Раневская, — эта дама за свою историю имела столько поклонников, что имеет право сама выбирать, кому ей нравиться, а кому нет». И прежде, чем говорить об увядании, стоит подумать: а может, просто ты сам не понравился этим картинам? Я ведь не шучу, или почти не шучу.

    С публицистикой или художественно-публицистической литературой (а это именно жанры Солженицына) – много проще. Ибо этот художественный блок оперирует фактами. И если автор врет в них, как сивый мерин (Солженицын в «200 лет вместе»), то все понятно. А вот с живописью, музыкой, поэзией ситуация иная.

  20. Арвид:

    Dear Bear, что я тут могу сказать. Мы тут переходим к более общей теме, что такое прекрасное и откуда оно берется. Видимо, четкого ответа в науке на эту тему нет. Но очевидно, что окружение (например художники) могут научить нас тому, что есть прекрасное. Классический пример — импрессионисты. Долгое время то что они писали представлялось публике не прекрасным, а ужасным, просто потому что она училась эстетики у других мастеров. Импрессионисты упорствовали и не бросали свои кисти и таки переломили общественное представление о прекрасном (но не у всех).

    Если рассуждать в таком плане, то вполне можно допустить, что Тициан и Микльанжело с такой необычайной силой отпечатали в вас свою эстетику, что для вас все что они делали — прекрасно. Но это не исключает того, что найдется знаток, который заметит эволюцию в их мастерстве и я уверен, что она будет в сторону деградации ближе к старости. Потому что в чудо гениев, как любит это дело романтично представлят популярная пресса, я не верю. Гений — это простой, даже может быть скучный человек, одна из способностей которого многократно увеличена против средней человеческой.

    Шутка Раневской остроумна, но зловредна. Она подразумевает, что существуют какие-то абсолютные каноны красоты, которые образованный человек должен воспринимать, иначе он дурак. Канонов красоты (иными словами эстетик) великое множество. Человеческий мозг не может вместить их все, поэтому он выбирает (и имеет право выбирать) те, которые ему более подходят. (Другое дело, что некоторые из них мы считаем низкопрестижными),

    Солженицым разочаровал многих, меня тоже, но я не думаю, что можно утверждать, что он вообще не писатель, а только публицист: «Один день Ивана Денисовича», «На поле Куликовом», «Матренин двор» и еще несколько рассказов того периода — это все же лучшие образцы «классической» русской прозы 60-70ых годов, лучше по-моему никто тогда не писал (точнее не публиковал), на примерно таком же уровне наверно писали, тут уж делов вкуса.

    Не думаю, что мне удалось вас в чем-то разубедить: я чувствую, что вы разделяете общее мнение, что есть нечто абсолютное, внечеловеческое в прекрасном. (то есть вы возражали вовсе не просто из чувства противоречия, как я ошибочно поспешил предположить)

  21. Bear:

    Дорогой Арвид, с интересом прочел Ваши рассуждения, однако Вы глубоко ошибаетесь в отношении меня (ибо в отношении общих вопросов – это просто Ваш взгляд, который имеет право на существование, как и любой другой). Во-первых, я вообще не увязываю искусство и понятие «прекрасного», и уж тем более ко мне не имеет отношения фраза: «вы разделяете общее мнение, что есть нечто абсолютное, внечеловеческое в прекрасном». Искусство, в отличие от «знаниевых» областей, воздействует на наши эмиции. И те произведения, которые воздействуют сильно, мы называем великими. Как правило, оценка крупного мастера, который уже доказал, что для него в его области не существует технических проблем выражения, которым, скажем, нравятся работы какого-то определенного периода этого мастера. А другие они уже не воспринимают. Но это – их личное эмоциональное восприятие (я не случайно подчеркнул, что о технике работ разговор не идет). И они склонны приписывать понятие деградации тому факту, что поздние работы мастера не попали в резонанс с их эмоциями. В качестве примера – Боттичелли. Он умер не старым человеком – в 65 лет. На его выставке в Париже нас поразили картины его последнего периода – на смену лучезарным полотнам пришли тяжелые мрачные работы. Можно, конечно, определить это как деградацию, тем более, что последние лет пять жизни он отошел от работы. А можно как эмоциональный шок после гибели Савонаролы. Вначале он пытался отражать свое состояние в полотнах, а потом, по всей видимости, понял, что его мастерства отразаить тот мрак, который поселился в его душе, не хватает. Свет – хватало, но стало неинтересно. А мрак – нет. Я не никак не могу признать это деградацией. Посмотрите на эволюцию поэтов. Шухерные насмешники в молодости, детские поэты, переводчики вдруг в старости начинают выдавать глубокую философскую поэзию. Это деградация? Просто, по-видимому, она не отвечает эмоциональному настрою молодых критиков или критиков средних лет. Но это другой вопрос (причем я нигде не говорю об уровне технического мастерства). Тициан и Микеланжело это отнюдь не мои любимые художники (мне ближе малые голландцы, как, впрочем и «большие» вместе с фламандцами), хотя я их хорошо знаю, ибо год прожил во Флоренции и неоднократно бывал в Риме. Просто, повторяю, я привел пример, выпадающий из обсуждаемой концепции и показывающий невозможность здесь обощений. Я отнюдь не возражаю, что художник может деградировать. А может и не деградировать. Может, наоборот достичь высот и глубин. А может и не достичь. И на каждый случай деградации можно привести контрслучай подъема. И смысл анекдота Раневской в том, что до многих произведений просто надо дорасти, чтобы их понять.

    И согласен с Tanya, что когда художник начинает работать на публику (не путать с работой по заказу), то он оказывается над творческой пропастью.

  22. Арвид:

    Так мы ни о чем и не договорились, но поскольку это правило, а не исключение в спорах, то расстраиваться по этому поводу мы не станем.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.

Отправить сообщение об ошибке
  1. (обязательно)
  2. (корректный e-mail)