Семьи жертв теракта в Ницце направили иск против мэрии и государства.
«Ниццары» (так называл Куприн жителей Ниццы) в ярости. Они обличают неэффективность местной полиции, не сумевшей предотвратить масштабный теракт во время народного гулянья 14 июля, в честь дня взятия Бастилии.

Photo- pixabay

Выходец из Туниса исламский радикал Мохаммед Бухлель беспрепятственно ворвался на 19-тонном грузовике на Английскую набережную, врезался в толпу гуляющих, унеся 86 жизней и искалечив свыше 400 человек. На набережной на 33 000 гуляющих было четверо полицейских.
Но еще большее недоумение вызывает процесс компенсаций семьям жертв теракта и самим пострадавшим.

«Моя мать стоит дороже машины!» — возмущается Наташа Бюше, которой предложили за потерю родной матери... 33 500 евро. Откуда такая сумма? И почему такое странное неровное число — 33 000 + 500? И как определили сумму в 55 000 евро предложенную Анне Мюрис, потерявшей дочь Камиллу?

В настоящее время обе женщины подали иск против Гарантийного фонда пострадавших от террористических актов (FGTI), требуя как минимум десятикратного увеличения компенсации. И это не только дань за потерю близких, но и борьба за человеческое достоинство. Те, кто в тот день потерял здоровье, сына, дочь, мать или кормильца, добиваясь компенсации, бьются в тарифных сетях.

Убитых горем людей заставляют обивать пороги ведомств, заполнять мега-анкеты, добывать десятки нелепых справок, которые докажут, что они, де, «достойны» компенсации — согласно некому «ценнику». Так, если погибший ребенок жил с родителями, компенсация одна. Если с бабушкой/тетей — другая. Учитывается также, например, исполнилось ли жертве теракта 25 лет.

«С жертвами терактов — прямыми или косвенными — обращаются как с навязчивыми просителями», заявляет Стефан Жикель, генеральный секретарь Национальной федерации жертв терактов. «А они хотят, чтобы их услышали, выслушали, разделили их горе...»

«Мы не компенсируем страдания», цитирует газета «Фигаро» слова Жюльетт Меадель, замминистра по проблемам жертв терроризма.
«Мы понимаем, что деньгами горю не помочь — но, на самом деле, компенсации не такие уж плохие», продолжает она. Согласно Жюльетт Меадель, после бойни 14 июля было получено 2109 прошений о возмещении убытков, и на сегодняшний день уже (sic!) 811 жертв получили свою компенсацию.

«Помощь жертвам терроризма — дело государственного значения», — написано на сайте Гарантийного фонда жертв терактов, созданного в 1986 году. Тогда во Франции в результате терактов погибло 20 человек и еще около 200 получили ранения. С тех пор (по понятным причинам) Фонд разросся и перешел в ведомство Министерства экономики. Тем не менее, его бюджет пополняется не из государственного кармана.

Помощь жертвам оплачивают сами граждане Франции. Это из их выплат по 80 миллионам страховых контрактов отчисляются средства в Фонд. Эти отчисления давно прозвали «налогом на теракты».

В 2016 г. налог на теракты принес Гарантийному фонду 390 млн. евро. Эта сумма составляет две трети всего бюджета Фонда. Еще одна треть поступит из выплат тех, кто виновен в терактах, а также от финансовых инвестиций. Недавно «налог на теракты» вырос еще на 1,6 евро.

А в чем участие государства? Помощь государства выразилась, в частности, в создании в феврале 2016 г. Ведомства по оказанию помощи жертвам терроризма. Отныне вместо того, чтобы ходить по разным министерствам, люди могут обращаться в «единое окно». Многие бюрократические процедуры можно осуществить по интернету.

Почем человеческое страдание? — вот вопрос! Оказывается, с точки зрения чиновников, в принципе — нипочем! Раз страдание неисчислимо, его, по логике начальства, все равно не компенсировать ничем. Ну и зачем тогда раскошеливаться?! Денежки, они ведь нам на голову с небес не падают! — делают (негласный) вывод чиновники Гарантийного фонда.

А все же — на чем в конечном счете базируется администрация, выдавая компенсацию за потерю жизни и здоровья ? А они, компенсации, в сущности, — по наитию свыше.
И это все же лучше, чем ничего.