Кира САПГИР

Начать с того, что во Франции юмора как такового нет. Юмор — удел англичан. У французов есть лишь остроумие... Так, во всяком случае, полагает сэр Теодор Зелдин, известный британский исследователь национальных особенностей французского характера.

Французская молодежь съезжается на карнавал

Согласно наблюдениям ученого «островитянина» над галльскими vis-à-vis, французы, в среднем, терпеть не могут иностранцев, но еще больше не жалуют соотечественников. И хотя они любят свою страну, однако, по их же расхожему выражению, «Франция была бы просто прекрасна, если бы там не было французов».

Что до «галльского острого смысла», французы гордятся своим остроумием больше, чем винами и сырами. Самый действенный способ попасть французу в больную точку — упрекнуть в отсутствии чувства юмора. На самом деле, среднефранцузский юмор не столько черный, сколько серый, и частенько напоминает юмор висельника:

«Почему изобрели гильотину? Аристократы шеи себе наели, веревка соскальзывает». («Республиканцы шутят», изд. «Марсельеза», 1989).

А вот современный образчик — после того, как парижского градоначальника Деланоэ на приеме в мэрии ударил ножом маньяк:

«Секретарша обращается к Деланоэ: «Господин мэр, тут пришло приглашение на фестиваль метателей кинжалов». Деланоэ: «Ответьте отказом: у меня на них аллергия».

Не счесть шуток по поводу взрывов 11 сентября в Нью-Йорке:

«Что делает эта блондинка во Всемирном торговом центре?» — «Ждет самолет».

Что же до «ближней заграницы», «бельгийский цикл» во много раз превзошел наши эпосы про чукчей и армянское радио!

Французские «юмористы в законе»

Филипп Бувар — Шоумен №1

«Когда мне было 20 лет, я мечтал о двух вещах: стать знаменитым писателем и умереть молодым — ни то, ни другое не случилось», — пишет 80-летний Филипп Бувар, популярнейший радио- и телеведущий, директор варьете «Бобино» и один из наиболее оплачиваемых профессионалов-остряков. Только что в честь 80-летнего юбилея «шоумена №1» издательство «Фламмарион» выпустило книгу Бувара «Я умер... ну и что?» с подзаголовком: «Посмертные записки живого писателя». Этот своеобразный «некролог от первого лица пестрит парадоксами, соответствующими моменту:

«Как ни печально, но вечность придется коротать в компании людей, общаясь с которыми при жизни мы бы умерли со скуки»...

«Не стоит принимать смерть чересчур всерьез, иначе нам не выжить...»

«Я представляю собой среднего француза», — пишет в этой книге Бувар. — У меня нет другого диплома, кроме свидетельства об окончании начальной школы. Я маленького роста, некрасив. Не люблю ездить за границу, но если попадаю туда, то ем только бифштекс с жареным картофелем. Говорю только по-французски. С иностранцами я шовинист, дома нападаю на армию и церковь, не уважаю никого и ничего. Ненавижу платить долги. Нет человека или общественного установления, которые я принимал бы всерьез».

Словом, персонаж Бувара — тот французский обыватель, которого терпеть не могут иностранцы. Причем это, конечно, маска. Бувар вовсе не обыватель. И в его скетчах в уличный жаргон вкраплены цитаты из Пруста.

С 1 апреля 1977 года и по сей день Филипп Бувар — ведущий культовой ежедневной радиопередачи «Умные головы» на RTL. В студию приглашаются «умные головы» — знаменитости, которые при этом и в карман за словом не лезут. Им задаются вопросы порой каверзные, порой скабрезные, порой дурашливые, а они должны ловко отпасовывать.

«Умные головы» получали ежегодную номинацию «Радиопередача века» 11 раз, причем последняя по счету — номинация 2009 года.

В 1998 году произошел «дворцовый переворот»: передачу, где царил Ф. Бувар, передали Ф. Дешаванну. Но этот не столько популярный, сколько популистский телеведущий так снизил рейтинг, что на трон вновь и навсегда взошел Бувар.

«Мои любимые жертвы — сильные мира сего», пишет Филипп Бувар. Он не выносит тех, кто мнит себя великим политиком, ученым, артистом. От него достается адвокатам: «Есть адвокаты настолько ленивые, что предпочитают защищать невиновных».

Он терпеть не может обывателей — эгоистов и расистов, но еще более — французских чванных интеллектуалов: «Все люди думают. Но только интеллектуалы этим хвалятся».

Он дает «мудрые» советы: «Не гоняйтесь за деньгами. Лучше идите им навстречу...»

Ни у кого, кроме Бувара, не хватило в свое время смелости сказать, что архитектура центра Помпиду — убожество, и что авангардистская трактовка Витезом чеховской «Чайки» никуда не годится!

Раймон Девос — «Жонглер по понятиям»

Раймон Девос (1922—1906), французский юморист с бельгийскими корнями, родился в пяти километрах от французской границы в семье валлонского владельца текстильной фабрики. В семье обожали каламбуры, розыгрыши, игры слов. Девос от родителей унаследовал дар пересмешника.

И когда Луи Девос, разорившись, был вынужден переселиться в Париж, в район Менильмонтан, Девос-младший с восторгом впитывал арго парижских предместий, затаив дыхание, смотрел на ярмарочных жонглеров.

Тогда-то и зародилась эта мечта — услышать из-за драного занавеса передвижного театрика волшебные слова: «Внимание, дамы и господа! Спектакль начинается!»

И с самых первых скетчей публика восхищалась его изумительным филигранным французским, который Девос оттачивал всю жизнь. Его французский язык был языком высшей пробы, будь то уличный либо «заоблачно-высотный». Его мэтрами и учителями были великие стилисты Борис Виан и Раймон Кено. А помимо этих высоколобых шутников — Чарли Чаплин, Жак Тати, Марсель Марсо.

Сейчас великий словесный жонглер уже в скоморошьем раю. Но до сих пор он остается непревзойденным мастером выворачивания затертых истин наизнанку:

«Абсолютный ноль — это уже нечто».

«Смех — дело серьезное, с ним шутки плохи!»

«Самая безумная идея — всегда самая верная!»

«Если вам нечего сказать, стоит поговорить об этом!»

«Моя правая нога ревнует к моей левой, все время стараясь ее обогнать — вот я и иду, как последний лох!»

«Аккордеон — это подлинно политический инструмент: вы тянете его вправо, а звучит слева; тянете влево, звук возникает справа... А посредине что? Ветер».

«Когда мы с женой познакомились, мы были так застенчивы, что не могли смотреть друг на друга. Теперь же мы не можем друг друга видеть».

«- Отчего вы изучаете не дорожную карту, а винную?

— Чтобы не попасть в пробки!»

«Одна газета поместила по ошибке известие о смерти великого человека еще при его жизни. Пять лет спустя там начали некролог словами: «Мы были первыми, кто сообщил...»

«Клоун сердца» — Колюш

Во Франции сегодня

Такая благодать:

У бедняков нет права

Холодать и голодать.

Такой популистский куплетец 26 сентября 1985 года пропел-проговорил по радио «Европа-1» Колюш, мастер бурлеска, острый на язык толстяк в спецовке, подаренной аббатом Пьером. Колюш был зачинателем бесплатных столовок для неимущих — Restos du coeur (дословно — «Рестораны сердца»).

Колюш (настоящее имя — Мишель Колуччи) — «в меру упитанный мужчина» с плутовато-туповатым лицом, похожий на работягу с бензоколонки, родился в семье маляра в парижском предместье Монруж 28 октября 1944 года. Не без труда окончив начальную школу, он затем пробавлялся заработками в театральных кафе и мало-помалу лепил свой персонаж. Вскоре на эстраду и киноэкраны вышел клоун с красным носом в полосатом комбинезоне поверх желтой майки с короткими рукавами на пухловатых плечах. Его любимый жупел — парняга, выпивающий в баре «кальву» и изрыгающий пошлости.

Этот балаганный балагур не щадил никого. Его лозунгом было: «Грубый — всегда, вульгарный — никогда». В своих прибаутках, приправленных изрядной долей скатологии, он высмеивал мачизм, расизм и обывателей всех мастей.

Однако Колюш не только критиковал и карикатурил средних французов, но однажды замахнулся на политический класс. Осенью 80-го года от шуточек этого виртуоза разговорного жанра пошатнулись было устои Пятой республики. Колюш ввязался в предвыборную борьбу — в основном для того, чтобы высмеять политическую элиту — и заявил о намерении выставить свою кандидатуру на пост президента страны.

Вначале у политической элиты Франции хэппенинг Колюша вызвал лишь снисходительную улыбку. И вдруг элите стало не до шуток: Колюш, разгуливавший по эстраде с президентской трехцветной лентой через плечо, пришелся по вкусу французам. Был создан «колюшевский избирком», куда вошли Жерар Депардье, Джонни Холидей, Мишель Сарду. Результат был поистине сенсационным: опрос общественного мнения (середина декабря 1980 г.) показал, что за эту шутейную кандидатуру готовы голосовать 16% респондентов.

Вскоре и Колюшу стало не до смеха. Его теле- и радиопередачи закрывались; за ним установили слежку, телефон поставили на «прослушку», стали, как водится, собирать компромат. А когда дошло чуть не до обвинения в убийстве, шутник понял, что попал в «нешуточный» переплет. Собрав репортеров, Колюш объявил о своем отказе продолжать предвыборный балаган. Тем не менее, отчасти благодаря этой клоунаде Колюша в мае 1981 года Жискар д'Эстен проиграл Миттерану. Ибо зубоскальство идет почти всегда в пользу альтернативного кандидата.

В последний год жизни он предпринимает свою знаменитую масштабную социальную акцию: создание во Франции сети передвижных и стационарных пунктов раздачи бесплатных обедов для бедняков — Restos du сoeur. Уже в декабре 1985 года первый «Ресто» раскрыл свои двери в Париже.

В поддержку Restos du сoeur (по предложению все того же Колюша) начали проводить благотворительные концерты труппы «Les Enfoirés» (в небуквальном переводе «Грёбаные»), в которую входили Ив Монтан, Мишель Сарду, Джонни Холидей, Эдди Митчелл. Вечера Enfoirés и в наши дни проходят ежегодно. И все эти годы на сцене неизменно со своей бесхитростной и лукавой улыбкой присутствует Колюш, «парень из народа», комик Божьей милостью, разбившийся на мотоцикле 19 июня 1986 года.

Он остается в народной памяти как добродушный малый, острый на язык весельчак. Но так ли это? Скорей всего, юморист Колюш был на самом деле мрачным меланхоликом. Ведь комики оттого способны вызывать смех, что они — диггеры человеческой души, которые видят всю ее гниль, весь распад и все отбросы ее самых темных и захламленных уголков.

Да и задуманные Колюшем «Рестораны сердца» — тоже грустная история. И самое печальное то, что они в этом году справили 25-летний юбилей. Ведь вначале казалось, что «скорая продовольственная помощь» обездоленным — скоропреходящий феномен. Но, как известно, нет ничего более постоянного, нежели временные меры...