«Копать в пустыне колодец иголкой» — это выражение не выходило у меня из головы, пока я разговаривала с Бернаром Ремо (Bernard Remaud), коллекционером песка. Собирать марки, открытки, календарики, колокольчики, фотоаппараты — все это понятно и знакомо. Но коллекционировать песок? Что за блажь? Кому такое может прийти в голову?

« Creuser dans le désert un puits avec une aiguille » : cette expression m'est venue en tête pendant que je discutais avec Bernard Remaud, collectionneur de sable. Collectionner des timbres, des cartes postales, des calendriers, des clochettes, des appareils photo. Tout cela est compréhensible et connu. Mais collectionner du sable ? Quelle lubie ? A qui cela peut-il bien venir en tête ?

Бернар Ремо |Bernard Rеmaud. Photo: Ogoulbibi Marias

Оказывается, есть такие люди, и их увлечение называется аrénophilie. По правде говоря, настоящих аренофилов во всем мире не так уж много. Бернар Ремо со своей коллекцией в несколько тысяч видов песка со всего мира доказал, что это безумно интересное занятие. Недавно в городе Кавалер-сюр-Мер (Cavalaire-sur-Mer, département Var) завершилась выставка его коллекции. На протяжении трех месяцев, что длилась экспозиция аренофила из города Йер (Hyères), она вызывала неподдельный интерес и стала открытием для многих. Мне повезло, я зашла в библиотеку Кавалера, где выставлялась коллекция, именно в день, когда Бернар Ремо сам присутствовал и отвечал на вопросы посетителей.

В просторном зале повсюду были стеклянные шкафы, стенды с прозрачными емкостями всевозможных форм: пробирки, склянки, сосуды были заполнены песками разнообразных цветов и конфигураций. Еще можно было любоваться великолепными фотографиями пустынных пейзажей, пляжей. Здесь были также разные предметы из песка, ракушки, песчаные розы, вулканические камни. Можно было даже посмотреть через большую лупу на песчинки и мизерные фораминиферы, так называются простейшие животные организмы, живущие на дне моря. Самое удивительное — это снимки разных песков, будто увеличенных гигантской лупой. Благодаря таким снимкам убеждаешься, насколько одна горстка песка отличается от всех других. Песчинки под микроскопом выглядят невероятно живописно, иногда, я бы даже сказала, аппетитно.

Il se trouve que de telles personnes existent et leur passion s'appelle arénophilie. A vrai dire, les vrais arénophiles ne sont pas si nombreux dans le monde. Bernard Remaud m'a prouvée, avec sa collection de plusieurs centaines de sables du monde entier, que c'était une occupation follement intéressante. Il y a peu, dans la ville de Cavalaire-sur-Mer (département du Var), s'est terminé l'exposition de ses collections. Sur les trois mois qu'elle dura, l'exposition de l'arénophile originaire de la ville de Hyères éveilla un intérêt sincère et fut une découverte pour beaucoup. J'ai eu de la chance : je suis passée à la bibliothèque de Cavalaire, où se tenait la collection, juste le jour où Bernard Remaud était présent et répondait aux questions des visiteurs.

Dans la vaste salle, il y avait partout des vitrines, des stands avec des récipients transparents de toutes les formes possibles : éprouvettes, flacons, vases étaient remplis de sables de couleurs et de configurations différentes. On pouvait également admirer de magnifiques photographies de déserts. Il y avait également différents objets issus du sable : coquillages, roses des sables, pierres volcaniques. On pouvait même regarder, sur le sable, de minuscules « foraminifères » à travers une grande loupe. Ainsi se nomment des animaux unicellulaires, vivant dans la mer. Le plus étonnant, ce sont les photos de différents sables comme agrandis par une loupe gigantesque. Grâce à ces photos, tu te rends compte à quel point une poignée de sable se distingue des autres. Sous le microscope, les grains de sable ont l'air incroyablement vivant, je dirais même parfois appétissants.

Из коллекции Бернара Ремо | Partie de la collection de Bernard Rеmaud. Photo: Ogoulbibi Marias.

Дождавшись, чтобы все посетители отошли от Бернара Ремо, я принялась задавать ему свои вопросы:

— Расскажите, пожалуйста, как это все началось? Какой смысл имеет для вас ваша коллекция?

— Начиналось, как у всех — путешествуя по алжирской пустыне, захотелось взять сувенир на память, увез с собой горсточку песка. Из следующего путешествия опять привозишь песок. Потом, разглядывая его поближе, видишь, какой он красивый, тонкий, изящный, порой чувственный. И дальше начинаешь собирать из-за его красоты. Так получилось, что из каждой моей поездки, а я любил ездить в отпуск по пустыням на джипе, стал привозить песок, складывал его в бутылки, приклеивал этикетки с названием места, датой. Постепенно простое любование превратилось в страсть. Здесь вы видите 3 700 видов песка, и дома у меня вдвое больше. И когда я вышел на пенсию лет 10 назад, у меня появилось время по-настоящему заняться коллекцией, оформлять, делать стенды и самое главное фотографировать. Да, еще незадолго до пенсии один мой друг мне рассказал об ассоциации аренофилов. Благодаря этой ассоциации, AFA, я смог собрать пески почти со всего мира. Мне понравился основной принцип ассоциации — песок нельзя продавать, только обменивать. Когда собираешь марки, фотоаппараты или пробки от шампанского, они имеют цену, а песок принадлежит всем. Коллекция помогает мне путешествовать по всему миру, конечно, только в мечтах, разглядывая пески из разных стран. Когда я получаю песок от кого-то, я знаю, откуда, из какого именно места он прибыл — с морского пляжа или со дна океана, с берега реки или из пустыни. С помощью интернета я разыскиваю эту точку на Земле, а с помощью Google Earth можно даже разглядеть конкретно это место. Еще, когда вы коллекционируете, вы знакомитесь с людьми, которых интересует то же, что и вас. Например, я познакомился с одним человеком из Германии, теперь мы дружим уже несколько лет, и он мне подарил всю свою коллекцию песка, потому что больше не в состоянии заниматься этим. Его песок тоже выставлен здесь.

Après avoir attendu que tous les visiteurs se soient éloignés de Bernard Remaud, j'entrepris de lui poser des questions.

— Racontez-moi, s'il vous plaît, comment tout a commencé ? Quel sens a votre collection pour vous ?

Vous avez, j'ai commencé comme tout le monde, pour le souvenir. J'ai commencé quand je voyageais en Algérie. Je faisais, à cette époque, un raid en 4X4 pour me promener. On trouve du sable, il est beau, il est fin, à la limite, il est sensuel. Il est tellement fin. On le ramène pour le souvenir, et après, on en ramène un deuxième, et un troisième. Ensuite, vous ramenez le sable non pas pour le souvenir, mais pour la beauté du sable. J'ai commencé comme ça. Et on amasse, on le met dans des bouteilles, dans des boîtes, comme tout le monde ... Beaucoup de gens font ça, et moi, je l'ai développé. Je vous présente 3700 sables ici, et j'en ai le double à la maison. C'est vrai que j'ai une collection importante. C'est une passion, parce que c'est tellement beau, tellement agréable. Ca fait voyager aussi. Parce que, tous mes sables, je sais d'où ils viennent d'une manière très précise ... Faire une collection de sables sans savoir d'où ils viennent, il n'y a aucun intérêt. Il faut donc savoir exactement quelle ville, quel pays, quel plage, quelle rivière, quel lac etc. ... Il faut connaître cela et, à partir de tout ça, vous voyagez aussi. Sur internet, je répertorie aussi sur Google Earth, Encarta.

J'ai commencé réellement la collection à partir du moment où je suis parti à la retraite. Parce que ça prend énormément de temps ... Cela fait une dizaine d'années que je suis à la retraite. C'est à partir de ce moment-là que je me suis plongé carrément dans cette collection et je m'y suis d'autant plus plongé qu'un ami m'a dit : tu devrais faire partie de notre association. Je ne savais pas du tout qu'il existait une association en France : AFA — association francophone d'arénophiles - . On a des règles entre nous : on ne vend pas les sables, les sables ne se vendent pas. Ca, c'est très important. C'est une chose qui m'a beaucoup plu parce que quand vous faîtes une collection d'appareils photos, ils ont de la valeur, des timbres-poste, de n'importe quoi ...ils ont de la valeur. Le sable, cela appartient à tout le monde, on ne le vend pas. Et on essaie de protéger cette déontologie ... 90 % de ma collection, ce sont des sables d'échange. Il y a des gens qui voyagent en 4X4, ils m'amènent des sables ... En plus, j'ai une connaissance allemande, qui est devenu un ami ; il m'a donné sa collection parce qu'il ne pouvait plus s'en occuper. J'ai récupéré 500 ou 600 sables. Ils sont là, dans la vitrine.

Песок с вулкана Puy de Dôme | Le sable du Puy de Dôme. Photo: Ogoulbibi Marias

— На выставке — это всё ваши снимки — очень красивые пейзажи, но больше всего поражают фото песчинок, увеличенных в сотни раз. Как вам это удается?

— Фотографией я занимаюсь с давних пор. Для коллекции мне пришлось соорудить специальное оборудование, посмотрите вот здесь. — Бернар ведет меня к снимку с его замысловатым «многоэтажным» устройством. — Это мое собственное изобретение из старых аппаратов для фотопечати. Цифровой фотоаппарат закреплен сверху, а под ним в виде гармошки увеличительные линзы, ниже идет оригинальный «лифт» с прозрачной площадкой, где лежит объект: песчинки или фораминеферы, которые я заранее тщательно отбираю под микроскопом и промываю. При съемке нужно даже дышать тихо, чтобы не сдунуть крупинки. Понимаете, при таком увеличении невозможно получить четкость изображения равномерно везде. Сначала я делаю один снимок, затем поднимаю на пять сотых миллиметра площадку с песком, снимаю еще, опять двигаю площадку и опять снимаю. Так, я делаю 25-30 снимков одного песка или фораминифера, затем специальная компьютерная программа выбирает все четкие части и выдает один снимок. На одно фото у меня уходит 3 часа...

Sur l'exposition, ce sont toutes vos photos, de très beaux paysages, mais ce qui frappe avant tout ce sont les photos de grains de sable agrandies cent fois. Comment réussissez-vous cela ?

Ca fait longtemps ..., j'ai travaillé dans la photo il y a 50 ans. C'est mon laboratoire. J'ai tout un matériel. Je prends un sable sous binoculaire, je l'amène ici, je me suis fabriqué ce que j'appelle un ascenseur. J'ai un appareil numérique qui est ici, j'ai un soufflet, des petites optiques à monture courte qui se faisaient il y a 20-25 ans et qui ne se font plus maintenant. Et là, je me suis fabriqué un ascenseur, ce que j'appelle mon ascenseur. J'ai monté, vous savez, un micromètre, un palmomètre, je l'ai coupé et je l'ai monté sur une colonne, c'est-à-dire qu'il pousse cette plaque-là. Il monte ou il descend. Alors, je mets soit mes sables soit mes foraminifères ... Quand vous travaillez trop, trop près, vous ne pouvez pas avoir de profondeur de champ. Si je travaille très près, ça c'est net, ça s'est flou, ce sera flou. Vous êtes d'accord ? Comment je peux faire pour avoir mes foraminifères nets partout ? Mon ascenseur me sert pour faire des photos successivement. Je fais une mise au point ici, je descends d'un 1,5 mm, je fais une photo ici, je descends d'1,5 mm et je fais une photo ici. Tout est bloqué, l'appareil est bloqué, le soufflet est bloqué, tout est bloqué, seul mon ascenseur descend. C'est-à-dire que c'est l'objet que je déplace, ce n'est pas l'optique ... J'arrive à faire 25 photos pour un foraminifère. Et après, j'ai un logiciel qui rassemble toutes les parties nettes. C'est beaucoup de travail. C'est 3 heures pour une seule photo.

Редкий песок из пустыни в Намибии | Le sable rare du désert de Namibie. Photo: Bernard Rеmaud, sablesdumonde.com

— А как ваша супруга реагировала в самом начале на ваше собирательство?

— Вы знаете, такая коллекция стоит дешевле, чем содержать коня или любовницу, смеется Бернар.

— И все-таки, вначале вы же не знали, во что выльется эта ваша страсть. Вы привозите каждый раз песок домой, занимаете место, захламляете, так сказать, комнаты...

— Так, я же на пенсии, на работу не иду, весь день дома. Чем заняться? Ухаживать за садом, за домом? А дальше что? Лучше все-таки сидеть в лаборатории, заниматься делом, чем идти в бар, играть в карты, пить пиво. Надо сказать, мне повезло — я живу в деревне, в большом сельском доме. У нас был гараж, теперь наши машины «спят» во дворе под открытым небом, а в гараже я устроил лабораторию, соорудил полки, стенды для коллекции, могу показывать гостям мои пески.

Et comment votre conjointe a-t-elle réagi au tout début de votre collection ?

Vous savez, une collection comme ça, ça coûte moins cher que d'avoir un cheval ou une maîtresse ... (il rit)

Cependant, au début, vous ne saviez pas qu'elle deviendrait votre passion. Vous apportez chaque sable à la maison, lui faîtes une place, encombrez, pour ainsi dire, les pièces ...

Je suis à le retraite, je ne fais plus rien. Mais, n'ayant plus rien à faire, si ce n'est m'occuper du jardin et de la maison. Mais ça ne prend pas tout mon temps. Donc, je suis mieux dans mon laboratoire à m'occuper de tout ça qu'à être dans un bar, à jouer à la belote, à boire de la bière ... J'ai la chance d'habiter à la campagne et d'avoir une grande maison. On a une grande maison de campagne, on a des garages, des remises ; avant, il y avait des voitures. J'ai viré les voitures. Les voitures couchent dehors maintenant. Et les garages, j'en ai fait mes labos, mon show-room.

Вулканический песок с пляжа о.Бали имеет свойство магнита | Le sable du Bali a des caractéristiques d'un aomant. Photo: Ogoulbibi Marias

— Я бывала в пустыне, на пляжах. Мне всегда казалось, что песок везде монотонный и однородный. Разглядывая ваши пески в пробирках, в баночках, на снимках, складывается впечатление, что песок в каждом месте уникален...

Бернар вскидывается и молча ведет меня к одному стенду:

— Вот здесь три вида песка с пляжа Бонпорто в Кавалере, они были взяты на расстоянии 30 метров друг от друга. Посмотрите, какие они разные.

— Почему?

— Каждый вид был принесен разным течением. В пустыне то же самое — на одной дюне песок принесло течение ветра с севера, а на соседнем бархане песок сформировался благодаря воздушным массам с другой стороны, и пески получились разные. Разные формы, размеры, цвет...

Бернар с увлечением рассказывает и показывает мне целый стенд с десятками видов песка из Алжира, перечисляет замысловатые географические названия, переходит к стенду с вулканическими песками Ливии...

— Честно говоря, я впервые слышу слово «фораминиферы», — перевожу моего собеседника на другую тему, — как вы пояснили здесь, их можно доставать только со дна моря, их нет ни в реках, ни в океане, ни в пустыне. Когда вы ныряете и достаете их, они еще живые?

— Нет, они уже неживые. Науке известно 50 тысяч видов этих микроживотных, 10 тысяч существуют и по сей день. Фораминиферы известны очень давно, о них знали древние греки, Платон, Страбон упоминали о них в своих трудах. Наука о них больше всего стала развиваться с 1920-х годах в связи с поиском нефти. По ним определяется конкретный геологический слой. Например, при прокладке туннеля под Ла-Маншем при всей современной технике строители определяли необходимый коридор под землей по слою, где залегают фораминиферы, это слой голубого известняка...

— На выставке я заметила один стенд, где есть по одной пробирке с песком из России, Казахстана, Армении, Туркмении...

— Да, это стенд с песками из разных стран мира, которые я получал из каждой страны. Позже я получал и другие пески из этих стран, но вот эти — первые. На этом стенде представлено примерно 160 стран, тогда как в мире 172 страны. Но, честно говоря, из ваших стран у меня очень мало песка. У меня нет связей с вашими странами, трудно наладить контакт; я, к сожалению, не говорю по-английски. Но, если вы знаете коллекционеров песка, я с удовольствием познакомлюсь с ними, у меня очень много песка на обмен...

Тут глаза Бернара Ремо зажигаются особым блеском, как у всех коллекционеров мира, когда речь касается предмета их страсти. И я прощаюсь с ним.

J'ai été dans le désert, sur les plages. Il m'a toujours semblé que le sable était partout monotone et similaire. En regardant vos sables dans les éprouvettes, dans les pots, sur les photos, une impression se forme que le sable de chaque endroit est unique ...

Ca, c'est un exemple. Ca, c'est de la plage de Bonporteau à Cavalaire. Ces trois sables ont été pris à 30 mètres d'écart, à 30 mètres de distance les uns des autres.

Pourquoi ?

Les courants ne sont pas les mêmes. Un courant qui passe là-bas n'est pas le même qui passe ici. Dans les sables du désert, c'est un peu pareil. Vous avez une dune qui va être formée par le courant d'un vent qui va venir d'ici et puis, pour la dune d'à-côté, le courant d'air sera dévié et le sable ne sera pas le même. En plus, vous avez la question de la granulométrie. Vous avez des petits grains, des grains moyens, des gros grains ; ils ne vont pas tout au même endroit.

A vrai dire, j'entends pour la première fois le mot « foraminifères » (je le traduits de mon interlocuteur, sur un autre sujet), comment les avez-vous expliqués ici, peut-on se les procurer seulement dans la mer, ils ne sont pas dans les rivières, ni dans les océans, ni dans les déserts. Où plongez-vous et où vous les procurez-vous ? Sont-ils encore vivants ?

Ah non, ils sont déjà morts. Les foraminifères, on les connaît depuis très, très longtemps. Les Grecs en ont parlé, Platon en parlait, Strabon en parlait. Mais c'est une science qui a été développée depuis les années 20, pour la recherche pétrolifère. Maintenant, ils s'en servent pour récupérer la couche géologique. Le tunnel sous la Manche a été creusé, bien sûr guidé par laser, par satellite, bien sûr guidé par les moyens techniques modernes, mais ils sont suivi à la trace une sorte de foraminifère qui se trouvait dans une couche géologique. C'est une couche de craie bleue. Les tunneliers suivaient la trace de ses foraminifères. C'était un des moyens de contrôle. On estime qu'il y avait 50 mille sortes de foraminifères et qu'il en existe toujours environ 10 mille.

Dans l'exposition, j'ai remarqué un stand où il y a une seule éprouvette avec du sable de Russie, du Kazakhstan, de l'Arménie, de la Turkménie ...

J'ai à peu près des sables de 160-165 pays. Il y en a dans 172 pays dans le monde, je crois.

Mais, pour être honnête, j'ai très peu de sable de vos pays. Je n'ai pas de liens avec vos pays. Il est difficile de lier contact. Malheureusement, je ne parle pas anglais. Mais si vous connaissez des collectionneurs de sable, je ferai leur connaissance avec plaisir. J'ai beaucoup de sables à échanger ...

Les yeux de Bernard Remaud s'allument d'un éclat particulier, comme tous ceux des collectionneurs du monde quand un discours touche leur passion. Et je prends congé de lui.