Из воспоминаний Сергея Косенко — молодого сотрудника советского посольства в Париже.

Прибыв к месту службы (в группу культуры посольства СССР во Франции – прим.ред) 1 апреля 1983 года, я только на месте осознал, что это была отнюдь не первоапрельская шутка.

Французские флаги на соборе Нотр Дам ©DR

А еще через три дня французские власти объявили о высылке из Франции 47 советских дипломатов, деятельность которых, по утверждению этих самых властей, «не соответствовала их дипломатическому статусу». Высылка, естественно, сопровождалась новым всплеском «антисоветской истерии» во французской прессе и на улицах.

В общем, за окном шла обычная «холодной война» и её раскаты то и дело гремели вокруг совпосольства на бульваре Ланн. Особенно усердствовали тогда в «развенчании» советской идеологии «молодые волки» французской философии Бернар-Анри Леви и Андре Глюксман. «Гневно клеймил» советский режим знаменитый французский певец и бывший коммунист Ив Монтан. Французские артисты помельче не брезговали мелкими гадостями. Тогда еще не очень известный комик Кристиан Клавье снялся в убогой пародии на убогую советскую действительность под названием «Твист эгейн в Москве».

Сильный, но буржуазный певец Мишель Сарду тоже отметился в этом жанре обличительной песней, адресованной прямо покойному Владимиру Ильичу. Певец послабее голосом, но популярный тогда во Франции Ален Шамфор, тоже сочинил какую-то ритмичную дребедень про девушку по имени Ивановна, которая не может уехать к любимому за границу, т.к. владеет «государственным секретом». Интересно, каким? Короче, атмосферка для жизни и работы на берегах Сены тогда была та еще, не утешала никакая Эйфелева башня.

Но похолодание политических отношений на культурных связях по большому счёту не отразилось. Большой театр, советские музыканты-виртуозы и симфонические оркестры как ездили, так и продолжали регулярно наведываться в Париж и собирать полные залы.

Ровное течение культурного сотрудничества между двумя странами изредка нарушалось то яркими событиями, то забавными происшествиями. Представление среднего француза о советском кино в ту пору ограничивалось «Броненосцем Потёмкиным» и «Иваном Грозным» Эйзенштейна, а также фильмом «Летят журавли» Михаила Калатозова, получившим в 1957 году «Золотую пальмовую ветвь» в Каннах. Современных советских картин французы практически не видели.

Неделя фильмов Никиты Михалкова

В этой связи кинослужба совпосольства вместе с представительством Совэкспортфильма в Париже, как в своё время Ленин, решили, что из всех искусств важнейшим для условий Франции является кино. Эту позицию деятельно поддержал тогдашний посол СССР во Франции, блистательный российский дипломат Юлий Воронцов. Так, в частности, он убедил консервативное руководство Госкино разрешить проведение в Париже недели фильмов Никиты Михалкова. Хотя сам Никита в диссидентах не числился, его растущая популярность не только на родине, но и за рубежом раздражала гонителей киноискусства в Москве, к тому же брат режиссёра Андрон «подался в Голливуд на заработки» и поселился в Америке. Дело с подготовкой недели Михалкова осложнялось также тем, что проводить её собиралась Французская Синематека, а это влиятельное объединение кинодеятелей Франции в то время возглавлял видный кинорежиссёра Коста Гаврас, считавшийся в наших официальных кругах «антисоветчиком» из-за своего фильма «Признание», разоблачавшего репрессии в коммунистической Чехословакии в 1950х годах. Тем не менее, по настоянию совпосольства, Неделя фильмов Никиты Михалкова состоялась и его картины «крутили» в престижном кинотеатре «Триумф» на Елисейских полях. В итоге эта Неделя стала настоящим праздником советского кино во Франции, а на встречи с тогда еще не столь помпезным Никитой Сергеевичем валом валила любопытная, непредвзятая французская молодежь.

Несомненно одно, в те годы именно наше кино, особенно с началом перестройки, помогало преодолевать предвзятое и негативное отношение французов к СССР и его людям. С этой целью в совпосольстве раз в месяц устраивались просмотры лучших отечественных картин для широкой французской общественности и огромный зал на бульваре Ланн всегда был полон.

Регулярно собирал свою публику и киноклуб «Жар-птица», действовавший под эгидой общества дружбы «Франция-СССР». Эти вечера часто украшало присутствие видных советских кинематографистов. Среди таких наиболее памятных событий, наверно, можно назвать просмотры фильмов «Москва слезам не верит», получившего Оскар, «Военно-полевой роман» Петра Тодоровского, номинированный на Оскара, «Полеты во сне и наяву» Романа Балаяна, «Васса Железнова» Глеба Панфилова и «Агония» Элема Климова, тогда еще не выпускавшейся на советские экраны.

На один из таких просмотров пришёл уже тяжело больной писатель Виктор Некрасов, получивший Сталинскую премию за повесть «В окопах Сталинграда» и эмигрировавший в 1974 году во Францию из-за обвинений в «низкопоклонстве перед Западом». А где-то по улицам Парижа в это же время ходили и другие видные изгнанники и эмигранты советской эпохи – Рудольф Нуреев, Мстислав Ростропович, Анатолий Гладилин, Александр Галич, Владимир Максимов и многие другие «инакомыслящие». Но, конечно, тогда еще все они старались держаться подальше от посольства СССР.

Тарковский, Иоселиани

Правда, уже вскоре зашумела гласность и в культурной политике Советского Союза появились первые послабления. Того же Олега Янковского, который накануне снялся в получившем мировое признание фильме «неблагонадёжного» Андрея Тарковского «Ностальгия», без проблем выпускали за границу. Начали решаться тогда выездные дела и некоторых других известных кинематографистов. Официальное разрешение на работу во Франции получил Отар Иоселиани, снявший там «Похитителей луны» и другие фильмы, но в ту пору с большим подозрением относившийся к работникам посольства, видимо, считая их потенциальными «врагами демократии» или «шпионами». С учётом веяний времени и под сильным нажимом совпосольства косное руководство Госкино, наконец, разрешило выехать во Францию Андрею Тарковскому, формально, для прохождения лечения. И режиссёр действительно умер в больнице вскоре после переезда в Париж.

Бельмондо

Но отнюдь не все события в жизни культурной службы посольства носили грустный или торжественный характер. Бывали и курьёзы. Как-то однажды фирма «Серито-фильм» — продюсер картин с участием Бельмондо, заявила, что больше не будет давать их бесплатно для просмотра высоким гостям совпосольства. Как? Почему? Выяснилось, что несколько советских газет подняли кампанию критики героев Бельмондо – «бездумных забияк, драчунов и сорви-голов», которые, мол, никак не могли служить примером для советской молодёжи. Вредная французская пресса умело отреагировала на эту благоглупость заголовками типа «Москва не любит нашего героя!», «Бог во Франции, дьявол в России!» и т.п. Ну, естественно, окружение знаменитого актёра и его фирма обиделись, тем более, что фильмы с участием Бельмондо в СССР собирали миллионы зрителей, т.е. приносили немалый доход казне. И тогда прозорливый посол поручил сотрудникам культурной службы срочно исправить ситуацию и вернуть расположение кинозвезды. Надо ли говорить, что это задание показалось невыполнимым – как подступиться к личности такого масштаба. Но в окружении Бельмондо нашелся человек с русскими корнями, причем, охотно выпивающий в хорошей компании, и он уговорил артиста принять представителей посольства. В назначенный час руководитель группы культуры и его помощник, запасшиеся традиционными русскими сувенирами (бутылка водки и банка чёрной икры) с трепетом ожидали встречи с самим! Бельмондо в одной из его парижских квартир. Наконец послышался шум и в комнату стремительно ворвался Бебель и сразу же стал радушно приветствовать гостей, выясняя, какова цель их визита. Было видно, что артист ни сном, ни духом не ведал о «происках советской прессы». Он распорядился открыть для гостей магнум шампанского, под его журчание выслушал наши извинения и с радостью принял приглашение посетить Советский Союз, в т.ч. и для охоты. Инцидент был исчерпан, но история на этом не закончилась. Через несколько недель на экраны Франции вышла милая комедия «Весёленькая пасха» с участием Бельмондо и Софи Марсо. Там по ходу сюжета герой — преуспевающий бизнесмен – приглашает гостей к столу, заставленному огромными бутылями с водкой и горами чёрной икры, и говорит следующее: «Проходите, друзья, угощайтесь. Это мне преподнесли друзья из советского посольства!»

Другой великий киноактёр Франции Лино Вентура

Человек левых взглядов, не шёл на поводу у политиков и поэтому любезно согласился принять приглашение на Московский фестиваль 1985 года. Но когда сотрудник культурной службы посольства явился в представительство Аэрофлота на Елисейских полях получать для него авиабилет, оказалось, что Госкино оплатил артисту билет обычного, а не первого класса. На вопрос, а не может ли сам Аэрофлот разместить французскую звезду в салоне первого класса в порядке рекламы, директор бюро гордо заявил, что с пассажирами у него всё в порядке и в рекламе его фирма не нуждается. Слава богу, иначе среагировала на появление артиста команда авиалайнера. Командир корабля и особенно стюардессы заверили, что «звезда» полетит в первом классе со всем причитающимся угощением. Вернувшись после фестиваля и по дороге из аэропорта, обычно сдержанный и суровый Лино сообщил, как бы между прочим, что московская пресса проявила к нему горячий интерес, а вот руководство Госкино, «занятое американскими актёрами», появилось лишь на третий день, чтобы бегло его поприветствовать и что, во время прогулки по Красной площади, его «особенно удручил вид мясных прилавков в замечательном магазине ГУМ».

«Юнона и Авось» театра Ленком в Париже осенью 1983 года

Это был подлинный триумф русскоязычной культуры, растиражированный всеми французскими средствами массовой информации. Гастроли проходили по инициативе Пьера Кардена в его театре на Елисейских полях в течение месяца, и замечательные исполнители каждый божий вечер выходили на сцену под овации, заставляя волноваться и даже проливать слёзы в общем-то саркастичных и заносчивых французов.

Автор этих строк, например, воочию видел, как увлажнились глаза Мирей Матьё, Фанни Ардан и многих других тонких зрительниц и зрителей, способных чувствовать. Не обошлось и без казусов, но не на сцене. Дело в том, что Карден выплачивал звездам театра гонорар в валюте, на порядок превышавший размер суточных, предусмотренных тогда советскими правилами. Разницу полагалось сдавать в кассу посольства, но французские администраторы, пронюхав об этом, подняли страшный скандал. Модельер лично просил совпосла «не обирать» его гостей и посольство такое разрешение выдало «в виде исключения». Великий Карден, конечно, не мог и представить себе скромность доходов создателей спектакля и ведущих актёров. А на полученный гонорар искромётный Николай Караченцов приобрёл себе в недорогой лавке кожаную тужурку и в этой парижской тужурке суперстар советского театра и кино еще долго потом появлялся на экранах телевизоров.

По признанию многих французов, гастроли Ленкома в своё время произвели на них куда большее впечатление, чем первый визит во Францию Михаила Горбачёва с супругой, состоявшийся спустя пару лет.