На подмостках современной российской журналистики Александр Минкин выступает одновременно в двух ролях : политического обозревателя и театрального критика. Совсем недавно газета Le Monde опубликовала его интервью с Михаилом Ходорковским, но российской публике Александр Минкин знаком в первую очередь как автор кратких памфлетов – писем Владимиру Путину в рубрике « Милостивый государь » (« Московский комсомолец »). Однако во Францию журналист приехал вовсе не для того, чтобы обсуждать политику : в этом месяце в издательстве Syrtes его книга « Нежная душа », творческое исследование пьес А. П. Чехова, вышла наконец на французском языке. «Русский очевидец» побеседовал с автором о чеховских тайнах, о природе человеческой и о том, какая она, « Нежная душа ».

А.Минкин на презентации книги в г.Лилле | A.Minkine lors de la présentation du livre à Lille. Photo:Ekaterina Agafonova

Почему из всех русских театральных классиков большинство иностранцев, в том числе французов, знают именно Чехова ? 

Чеховские пьесы не так сильно привязаны к России, к российскому быту. Они о самом общечеловеческом : семейные отношения — это всюду семейные отношения, измена — везде измена, дети — всегда дети. В какой стране, в каком году, — значения не имеет.

Видимо, поэтому пьесы Чехова из сезона в сезон ставятся в театрах во всем мире. Почему режиссеры не боятся показаться однообразными в своем выборе ? 

Мне кажется, правильнее будет спросить французских режиссеров, почему они из русских пьес выбирают именно Чехова. Это и мода тоже. Ведь это сильная приманка для зрителей: когда режиссер ставит пьесу знаменитого драматурга, он уверен, что публика придет.

Вы можете назвать худшую иностранную постановку, которую Вам доводилось видеть

Ужасных так много! Плохих всегда больше – это же понятно. Удачи — редки, шедевры — чрезвычайно редки, поэтому плохих спектаклей всегда больше. Вдобавок, театр — это не кино. Если, скажем, Чарли Чаплин сто лет назад снял фильм, мы его сегодня смотрим в том же виде. А спектакль умирает. Я назову шедевр, а вы меня спросите, что это, где? А его уже нет — уже умерли артисты или он больше не идет. Я видел и шикарные английские, венгерские, французские постановки, а о плохих вообще нет смысла говорить.

В книге «Нежная душа» вы пишете о том, что в пьесах Чехова много тайн, много зашифрованных мест. Некоторые детали, которые Вы упоминаете в книге, — например, размер вишневого сада — могут запросто ускользнуть от иностранных режиссеров.

Эти тайны не только от иностранных режиссеров ускользали. Они ускользнули и от Станиславского с Немировичем-Данченко, и от сотен русских режиссеров. Никто не замечал, например, что Тригорин говорит, фактически, словами Мопассана… Прочтите мою книгу (по-французски или по-русски) и ответы на эти вопросы вы найдете там.

Ваша книга называется «Нежная душа», возникает вопрос «чья?» — ваша, читателя или Чехова?

Это просто фраза Пети Трофимова. А дальше — воля читателей, пусть они думают что хотят. Я не теоретик, и книгу я писал для собственного удовольствия. Все что я делаю последние 30 с лишним лет, я делаю для собственного удовольствия. Художник рисует картину, потому что он хочет ее нарисовать. А тот, кто рисует на продажу — тот ремесленник.

Вы намекаете на биографию, написанную профессором Дональдом Рейфилдом «Жизнь Антона Чехова»? Вы ее раскритиковали в пух и прах. 

Отвратительная биография! Такого рода биографии — о том, с кем спал известный человек, — пишутся для того, чтобы заработать деньги, и пишут их подонки. Все, что автор хотел написать, он написал. Писатель — это выше пояса, а если кого-то он интересует ниже пояса, то там он не писатель.

«Нежная душа» — это биография, рецензия? Как вы определяете жанр книги ?

«Нежная душа» — это «роман о пьесе», и главные действующие лица — это сама пьеса и ее читатель. Мне кажется, этот жанр прежде не существовал в природе. Я пишу про пьесы и про их персонажей, и про их родню в мировой литературе. Я этот жанр не выдумывал. Сначала написал книгу, а потом уже стал думать: что же это такое? Ведь это не рецензия, не литературоведение, не эссе.

Один из разделов книги называется «Человек Цитирующий». Для Вас это, кажется, особенно важным. Почему ?

Правильное определение человека — «Человек Цитирующий». Из всех известных нам существ, он один пишет, читает и цитирует. Именно это и создало цивилизацию, а не ходьба на двух ногах. Самое сложное — это сообщить мысль так, чтобы ее правильно поняли. Эту проблему я и решаю все время. И на типичный комплимент в свой адрес: «как вы легко пишете», я обычно отвечаю : «Поверьте, это читать легко, а писать трудно».