Из истории Академии
Казалось бы, в ходе Года Франция-Россия уже были представлены все сферы культурного сотрудничества и взаимовлияний: живопись, скульптура, театрально-декорационное искусство, опера, балет... И пресытившийся зритель не спеша ожидает очередного «мероприятия» столь памятного года. Признаюсь, тема июньского события, а точнее, событий, меня порадовала — страны-участники решили отдать должное Российской Академии художеств как символу франко-российских связей.
Две выставки, проходящие одновременно в Оранжери Люксембургского дворца и Французской академии, ставят перед собой задачу рассказать об основных вехах истории Российской Академии художеств. Пожалуй, устроителям выставки «Российская Академия художеств: история и современность» это удалось лучше.
Однако стоит прояснить возможную путаницу: на открытии выставки громогласно прославлялись две ключевые для франко-русского сотрудничества даты — основание российской Академии Петром I под влиянием увиденного во Франции и посещение французской Академии Николаем II. Печатная продукция вокруг выставки также называет Петра Великого основателем Академии, что мне, не так давно изучавшей в университетских стенах указ о создании Академии знатнейших художеств, датированный 17 ноября 1757 года, показалось довольно странным. На самом же деле, Петр Великий действительно сыграл решающую роль в создании Академии, и, конечно же, его посещение Франции укрепило его в данном намерении. Однако, подписав в декабре 1724 года, то есть, за несколько дней до смерти, указ об основании единой Академии наук и художеств, император так и не успел реализовать свой проект. И лишь в 1757 году волей Елизаветы Петровны Сенат утверждает указ о создании Академии художеств. Официально состоя при Московском университете, Академия разместилась в Санкт-Петербурге, в особняке графа И.И. Шувалова на Садовой улице. При Екатерине II она заняла здание на Университетской набережной, построенное для нее по совместному русско-французскому проекту архитекторами Александром Кокориновым и Жан-Батистом Валлен-Деламотом. На выставке представлены рисунки и гравюры здания Академии, выполненные русскими и французскими зодчими в XVIII и XIX веке.
Экспозиция во Французской академии представляет собой своего рода фоторепортаж из истории российского аналога: интересны дореволюционные фотографии учреждения, приведенные рядом с современными снимками. Меня особенно тронула фотография библиотеки Академии художеств, и сегодня сохраняющей убранство XIX века: приходя сюда чуть ли не каждый вечер в течение пяти студенческих лет и не смея повысить голос в помпезном научном зале, я всегда чувствовала себя так, будто попадала в далекое прошлое.
Параллельная выставка в Оранжери Люксембурга преследует иные цели: здесь представлены картины современных академических художников, написанные — за редким исключением — с 1990-х по 2000-е годы. Главный зал посвящен творчеству президента Российской Академии художеств Зураба Церетели.
Невозможно пройти мимо его скульптуры в миниатюре «Мушкетеры»: бронза верно запечатлела черты лиц Вениамина Смехова, Игоря Старыгина, Михаила Боярского и Валентина Смирнитского. Оригинал скульптурной группы был представлен широкой публике в середине июня в парижском Гран-Пале; обсуждается вопрос об установке статуи на родине д'Артаньяна в Гаскони.
Среди художников, чьи работы выставлены в Оранжери — Таир Салахов, Дмитрий Жилинский, Павел Никонов, Виктор Глухов, Борис Мессерер и др. Признаюсь, большинство выставленных работ не показались мне оригинальными. Вероятно, тому виной ничем не прикрытое влияние на современных академистов живописцев начала ХХ века Бориса Кустодиева и Кузьмы Петрова-Водкина. Чего не скажешь об акварелях Алексея Шмаринова и триптихе «Дон Кихот» Альбины Акритас — я получила истинное удовольствие от их созерцания. У выставки в Оранжери есть и другой недостаток: несоответствие названия экспозиции «Три века культурного сотрудничества. Пространство академической школы» ее содержанию. Ведь все выставленные произведения были созданы в период не более чем сорок лет!
Наконец, стоит сказать несколько слов о картине, представленной сначала в Оранжери, а затем перевезенной на набережную Конти — полотне «Царь и Царица во Французской Академии 7 октября 1896 года» (1897) кисти французского портретиста Андре Бруйе. Реставрация картины — совместный проект российской и французской Академий, и если французская сторона осуществляла реставрационные работы, то российская обеспечивала необходимое финансирование. В декабре этого года картина Бруйе будет представлена в Москве.
Карина ПРОНИЧЕВА
Palais de l'Institut de France
До 4 июля 2010 года
Salle Comtesse de Caen
27, quai Conti
75006 Paris
Orangerie du Luxembourg
До 30 июня 2010 года
Jardin du Luxembourg
RER Luxembourg
Спасибо автору за личное мнение, такое ощущение, что сам побывал. Браво, Зураб Константинович! Между прочим, если верить Росбалту, «скульптурные композиции, размещенные на храме Христа Спасителя в Москве, будут заменены работами, выполненными в мастерской Зураба Церетели».
Автор, безусловно, права, сомневаясь в утверждениях французов, про «основание российской Академии Петром I под влиянием увиденного во Франции», но, к сожалению, сама делает ошибки в попытке это исправить, утверждая: «...подписав в декабре 1724 года, то есть, за несколько дней до смерти, указ об основании единой Академии наук и художеств, император так и не успел реализовать свой проект».
По позициям:
1. Петром была создана не Российская академия (она возникла в 1783 г. по образцу Французской академии), а Петербургская академия наук
2. Основана она была не указом Петра I, подписанным в декабре 1724 г., а Указом правительствующего Сената от 28 января / 8 февраля 1724 г., данным по распоряжению Петра.
3. Она, действительно, первоначально называлась Академией наук и художеств, но художества понимались далеко не в современном смысле этого слова. Например, механические художества. И в этом смысле проект был полностью осуществлен. А для изобразительного искусства, носившего для Академии наук вспомогательный, фиксационный характер, там были мастерские. Поэтому в современном смысле слова Академия художеств – это исключительно 1757 г.
4. За образец для Петербургской академии наук (ПАН) не была взята ни одна европейская академия напрямую, в т.ч. и Парижская академия наук, посещение которой Петром в 1717, безусловно, сыграло немалую роль (как и избрание его почетным членом той академии). ПАН создавалась на основе анализа и синтеза уставов различных академий (тот же принцип, что и при создании Табели о рангах, Морского устава и т.п.), и здесь референтными были три научных структуры: Лондонское королевское общество (Петр его посетил в 1698, и это посещение не менее важно, чем парижское в 1717), Парижская академия наук и Бранденбургское научное общество (основано в 1700; президентом до своей смерти был Г. Лейбниц, одновременно числившийся на российской службе), с 1744 г. известное как Берлинская академия наук. Однако к ним были «добавлены» академии, как учебные заведения (откуда и возник Академический университет, впрочем тихо скончавшийся в эпоху Екатерины II; попытки увязать с ним Петербургский университет носят исключительно спекулятивный характер).
Bear, спасибо, что регулярно делитесь с нами Вашими знаниями.
Содержательная и по-хорошему некомплиментарная статья. Спасибо автору. И спасибо Bear за прорву интереснейшей информации, изложенной по-математически изящно и с историческим азартом. Браво.
Порадовался, узнав, что при Петре умудрялись, оказывается, не копировать тупо, а даже проделывать анализ и синтез. Случались, видно, и раньше просветы в российской триаде: авось-пофиг-облом.