«Калашников» сеет террор
Французский министр внутренних дел Клод Геан объявил войну легендарному автомату Калашникова А-47,
который на протяжении десятилетий прочно удерживает пальму первенства самого популярного оружия в мире.
Главный полицейский страны пообещал «ликвидировать» его поставки во Францию, где этот ствол продолжает сеять смерть. А-47 взят на вооружение не только крутыми бандитами, террористами и мафиози, но и «пацанами» — головорезами из взрывоопасных пригородов.
Последние пускают его в ход по любому поводу. Так, в южном городке Витроль, расположенном рядом с Марселем, налетчики обстреляли из автоматов полицию во время ограбления магазина, торгующего замороженными продуктами. «Калаш» идет в дело и при внутренних разборках, и при сведении счетов между кланами.
«Сегодня молодежь в предместьях не отдает себе отчета в том, что такое оружие, — считает бывший грабитель Карим Малум. — Горячим парням кажется, что они играют в видеоигры. Они теряют ощущение реальности. Однако коктейль из наркотиков и «калаша» ведет к катастрофе».
По некоторым данным, с момента разработки АК-47 Михаилом Тимофеевичем Калашниковым в 1947 году выпущено более 60 миллионов автоматов различных модификаций. Они взяты на вооружение в полусотне армий мира.
Сегодня «калашниковы» поступают во Францию и в другие западные страны главным образом из республик бывшей Югославии и Албании. С недавних пор — после падения режима полковника Муаммара Каддафи и разграбления его боевых складов — другим неиссякаемым источником А-47 стала Ливия.
В этих странах автомат можно приобрести за сотню евро, тогда как во Франции новенький ствол стоит около двух тысяч евро, а «обстрелянный» — всего 400 — 500. Никто не в состоянии дать ответ, сколько А-47 сейчас находится во Франции в бандитских руках. Как бы там ни было, не считая «водки», «калашников» превратилось в самое популярное, наряду с коктейлем Молотова, русское слово в языке Мольера и Пруста.
Известно, что во Франции легально зарегистрировано 3,14 миллиона единиц оружия. Еще 30 тысяч «незарегистрированного» осело в бандитских арсеналах. В нынешнем году полиции удалось конфисковать примерно 3 400 единиц огнестрельного оружия, из которых четверть — «калашниковы». Недавно отличились итальянские таможенники. Они перехватили грузовик из Словении, который вез во Францию «калаши», другое оружие и взрывчатку.
В прошлом году французские правоохранительные органы вышли на след подпольной фабрики оружия, расположенной в Боснии, которые сербы переправляли в Западную Европу. Несколько лет назад бывший легионер-хорват получил 8-летний срок за контрабандную торговлю «калашниковыми».
Один французский адвокат, защищающий взятого с поличным преступника, поведал на страницах влиятельной газеты «Монд» о том, что его клиент купил «калашникова» на русском сайте в разобранном виде. В течение некоторого времени различные его части приходили ему по почте, а собрать их вместе не составляло никакого труда.
«Мы не можем допустить того, чтобы «калашниковы» находились в свободном обращении, — негодует марсельский мэр Жан-Клод Годен. — Необходимо принять и новые меры, которые ужесточат наказания». Соответствующий законопроект в настоящее время рассматривается в Сенате. Он предусматривает 5-летний срок заключения каждому, кто владеет без разрешения боевым оружием. Этот срок может быть удвоен в случае задержания нескольких лиц, владеющих нелегальными стволами.
Однако проблему «калашникова», разумеется, невозможно решить только законодательным путем. Представитель французского полицейского профсоюза «Альянс» Фредерик Лагаш утверждает, что силы порядка не в состоянии положить конец распространению АК-47. «Надо располагать полицейской службой, которая вела бы слежку за организованной преступностью, — подчеркивает Фредерик Лагаш. — Такая служба существует в Париже, но ее нет в провинции».
Его точку зрения разделяет криминалист Ален Боэр, который выступает в роли советника французского президента по вопросам борьбы с преступностью. «Сбор подобного рода информации в стране плохо организован, — признает он, — а в этом заключается одна из приоритетных задач в деле обеспечения общественной безопасности».
Растет недовольство и среди полицейских, которые становятся первыми жертвами преступников. После налета на Витроль, во время которого был тяжело ранен их коллега, несколько сотен полицейских в знак солидарности собрались у здания марсельской префектуры. «Бандиты поливают нас автоматными очередями, — жалуется один из стражей порядка. — Да, у нас есть пуленепробиваемые жилеты, которые, однако, не защищают голову. Если такой беспредел не прекратится, то мы станем отвечать той же монетой. Это будет уже настоящая война».
вполне серьезная статья
Франция франция, нефиг было усиливать поток эмигрантов, захотелось дармовой рабочей силы? — Вот результат ((((
Французы так и не поняли, что война уже началась. Дальше будет только развитие. Неча поддерживать бунты в других странах. Каковыми бы ни были мерзавцами лидеры арабских стран, сидящие десятилетиями на своих местах, они более вменяемы, чем отморозки и фундаменталисты, которые придут (и/или уже пришли) на их место в результате бунтов. В самой же Франции боевые действия были открыты несколько лет назад «восстанием предместий». Это был не просто всплеск эмоций, а начало войны, показавшее наличие сложнейших подспудных (и деструктивных) процессов, которые протекают в местах скопления эмигрантов из Африки и Ближнего востока. Обратим внимание: это относится далеко не ко всем эмигрантским группам – китайско-вьетнамские районы спокойны, как, впрочем, похоже, что и индо-сикхо-пакистанские. Изъятие «калашей» — давно назревшая мера, как и запрет на наличие у гражданских лиц боевого оружия. А вот полиция должна быть вооружена лучше, в том числе и автоматическим оружием, и должна иметь больше полномочий. Любое гражданское лицо, которое на улице города появилось с «калашом» в руках, автоматически должно оказываться вне закона, и за его обезвреживание любыми способами полицейский не должен нести ответственности.
Вообще, это старая история – торговля оружием. Калашников в этом отношении ничего не прибавляет и не убавляет. Африканский тиран Чака где-то в начале 19 века уничтожил по очень приблизительным данным около 2-х миллионов «врагов», истребляя целые племена. В совсем недавние времена происходило массовое уничтожение не мусульманских племен в Судане на виду у всего «цивизованного» мира. Следует вспомнить также систематические убийства в Руанде: за сто дней были уничтожены по меньшей мере миллион безоружных людей без различия пола и возраста, при полном равнодушии всей этой «прогрессивной» Европы, и в первую очередь Франции, всегда имевшей особую симпатию к криминальным африканским и арабским диктатурам. И без всяких калашников, но с ножами, камнями и проч. режущими инструментами, и без них, как в старые недобрые времена. Первое место в этой солидарности с африканскими и арабскими диктаторами-преступниками, без сомнения, занимает Ширак, продававший зловещему Саадаму Хуссейну «миражи» в 10 раз дешевле их реальной стоимости. Останавливаюсь: список сотрудничества французских призидентов с самыми кровамыи диктатурами 20-го века был бы нескончаемым. Выгодное исключение составляет нынешний президент, Саркози, «циган», как его называют. Несмотря на его сексуальные «грехи», на которые, кстати, ни одна дама не жаловалась, а только политические импотенты – его завистники, на его совести, сколько известно, соучастие в этих массовых убийствах не висит.
А поддержку Саркози ливийских отморозков Вы, видимо, за мясо не держите?
Дорогой Bear, я вовсе не рассматриваю Саркози как искупителя политических грехов Франции, но в сравнении с этой гнилой мумией Шираком он представляется живым и даже порядочным человеком. В том, что касается «ливийский отморозков» и вообще всего мусульманского мира совершенно с вами согласен: он находится в состояния постоянного гниения, выделяя из себя беспрерывно ядовитые испарения. Ситуация здесь почти мифическая: сколько не старайся выправить это положение в арабском мире, одно зло здесь всегда заменяется другим, еще худшим, как это произошло в Ливии, а также произойдет, без сомнения, и в Сирии.
Добавьте сюда еще Египет (посмотрите, что там происходит буквально в последние недели). И поддержка Европой и Америкой того, что получило название «арабской весны» (как в форме «кидания на вилы» Мубарака, так и прямого участия, как в Ливии), означает не просто полное отсутствие хоть какой-либо политической мудрости, но глубокую тупость и полную слепоту. Люди, ответственные за это, начиная с Барака Обамы, должны уйти с политической арены. Я не уверен, что мир выдержит еще 4 года его правления. А за действия Европы Сарко несет прямую ответственность (хотя не только он, но он – самый активный). Он не должен иметь возможности продолжать эту политику. Да, конечно, он не мумия, каковой был Ширак в последние годы своего правления. Но, как известно, кто опаснее дурака? Дурак с инициативой.
Если охарактеризовать политику Европы и Америки в Северной Африке и на Ближнем Востоке за последние несколько лет, то это, в формулировках de jure: поддержка демократических, антикоррупционных и национальных движений, стремящихся в светлое будущее. А de facto : поддержка антиправительственных, в том числе и фундаменталистских, движений, прикрывающихся европейской демократической фразеологией, и борьба с государствами, противостоящими фундаментализму. В первую очередь, это касается Израиля, но также и светских, хотя и автократических, режимов в самих мусульманских странах. Других там быть не может, что очень четко проговорил Хосни Мубарак: или светская автократия (она может быть, отчасти, вменяемой), или демократия на основе шариата (она не вменяема). Я бы Мубараку памятник поставил: благодаря этому человеку на Ближнем Востоке тридцать лет был относительный мир. А сейчас сложно поручиться даже за несколько лет вперед. И Сарко к этому прикладывает свою активную, но дурную лапку.
Я глубоко солидарен с Вашей симпатией к Хосни Мубараку, политику мудрому и осторожному, а также разделяю скептическое отношение к Бараку Обаме, в период которого американская внешняя политика не только потеряла свое универсальное значение, но как будто вовсе перестала существовать. Ничтожество этого персонажа (не говоря о нынешнем гос. секретаре) выявилась по всем пунктам и вряд ли ему удастся продлить свое политическое существование на следующие четыре года. По словам Токвиля, которые остаются актуальными, влияние американского президента во внутренних делах стоит в прямой зависимости от силы его внешней политики. С этой стороны Обама превратился в пустую форму без всякого реального содержания. Как бы то ни было, пути истории – неисповедимы, если она имеет какой-то путь, т.е. вообще куда-то ведет. Мои странствия начались в год войны Судного дня, и с тех пор не было года, когда не было бы большой или малой войны или какого-нибудь террористического побоища Последнее побоище этого рода, свидетелем которого я был, произошло в Мадриде 11 марта 2004 года. Оно было представлено испанскими социалистами как месть исламских патриотов за участие Испании в Иракской войне. В результате этого побоища социалисты победили на выборах. Правление социалистов, как и всегда в истории Испании, привело к политической и экономической катастрофе. Существенно здесь другое: это побоище было устроено не арабами, а полицией в сотрудничестве с баскскими террористами и авторизовано тогдашним социалистическим секретарем Zapatero. Вот так, дорогой Bear! После этого можно спросить (вспоминая Омара Хайяма): куда мы свой путь вершим? У меня нет ответа. Я даже не расчитываю попасть на небо, если на земле не останется ни одного жилого места.
Cher Pierre, у Вас слишком мрачный взгляд на жизнь. Выпейте стакан хорошего красного вина – появятся не только мрачные краски. :)
Я всегда отношусь с большим скепсисом к утверждениям об участии полиции (или разведки) в подготовке терактов самостоятельно или вместе с какими-либо местными группами террористов. Хотя, теоретически, это, наверное, возможно (начиная от взрывов домов в Москве лет 11-12 назад). Но от любых обобщений слишком тянет паранойей, как и от конспирологических теорий, в принципе. А Zapatero просто политический дурак. Там были, по-моему, выборы на носу, и он поспешил с заявлениями до получения реальной информации, и утопил, в конечном счете, сам себя.
А что касается Обамы, то его место, как известно, уже определено в фундаментальной истории америкаской архитектуры: «От Хижины дяди Тома до Барака Обамы».
С Bear и Pierre я согласен лишь в том смысле, что «арабская весна» ни к чему хорошему пока видимо не привела, в частности, именно из-за фундаменталистов. Но:
1. Запад «арабскую весну» не разжигал, и за исключением Ливии, никакой поддержки, кроме моральной ей не оказывал. Поскольку поддержка демократии во всем мире есть официальная позиция Запада, то вдруг отказываться от нее, если дело идет об арабах, выглядело бы довольно грязным политиканством. Какая альтернатива была у Запада – бороться с арабской демократией? Такая позиция ни для какого западного политика невозможна. Теперь, задним числом, конечно, видно, что ни к чему кроме победы исламистов, арабская демократия привести не могла, но в ту весну это не было очевидно. Вот тогда-то прозорливцам и нужно было смело выступить, например, с трибуны «Русского очевидца»: дескать, ваша политика ведет прямо к победе исламского фундаментализма, может быть, это на кого-то и повлияло бы. Но таких голосов почти не было слышно тогда.
2. Я думаю, что исламский мир (прежде всего арабский) устал от своего комплекса неполноценности прежде всего по отношению к буквально соседней процветающей Европе. Они почти все попробовали в 50-60 годах социализма под советским влиянием, не получилось, фундаментализма в Иране с сомнительным успехом, теперь видимо решили попытать что-то вроде западного демократического капитализма (на практике это повело к какому-то «исламскому капитализму», поживем увидим). Но никак нельзя осуждать их попытки выбраться из той ямы, где они сидят. Когда-нибудь что-нибудь получится и у них. У них, конечно, нет такого прекрасного человеческого материала, как китайцы с их культом труда, ни такого добротного матерала, как европейцы, вышколенные веками капиталистическеского опыта, ну, значит, дело у арабов просто пойдет медленнее.
3. Что касается Израиля, то религиозный фундаментализм там ведь тоже присутствует и, между прочим, изрядно осложняет-таки дела, вплоть до уголовных процессов. И критикой его тоже надо бы заняться.
Bear: я также не сторонник «конспирологических теорий», но, зная испанский язык и занимавшись историей 2-й республики (новая испанская история – не моя основная тема, но тем не менее имею несколько публикаций по истории гражданской войны – участия в ней Коминтерна и сталинских агентов), имею некоторые основания для утверждения, что террористическая бойня 11 марта 2004 года была организована соц. партией и авторизована (поскольку он был сектетарем) Zapatero. Я проанализировал факты, политическую ситуацию, а кроме того был буквально непосредственным наблюдателем событий, но оставляю это в стороне. Здесь достаточно привести один только факт: полиция уничтожила особо наводящие материальные доказательства и представила другие, которые, как выяснилось, не существовали. Кроме того, социалисты утверждали, что следует ожидать мести со стороны исламистов, что пунктуально осуществилось. Не напоминает ли это Вам пророчества Сталина, что с продвижением социализма будет усиливаться «классовая борьба», что подтвердилось пунктуально в убийстве Кирова. Сталин пророчествовал, а ГПУ проводило в жизнь его пророчества. Аналогичным образом действовала испанская полиция, во всяком случая оределенная ее часть, надеявшаяся с приходом к власти социалистов приобрести выгоды. Так что, mi querido Bear, речь идет не о теориях, а очень простых фактах, которые, кстати, очень естественно вписываются в историю социалистической партии. Но не хочу Вас больше утомлять. Что касатся красного вина, то каждый день пью по бутылке красного толедского вина, что, увы! не просветляет моего «мрачного взгляда».
Allen: с Вами вполне можно согласиться: всякий политик, как и ученый, работает с «рабочими гипотезами», без которых невозможно никакое действие. Соответствие реальному положению дел или нет может выясниться только по ходу дела. Вы только приувеличенно называете «Русского очевидца» трибуной. Наш «очевидец» – вовсе не «трибуна», а кафе, куда заходят знакомые и незнакомые, случайные и неслучайные люди, объединенные одной языковой культурой, но с разным жизненным опытом, чтобы свободно обменяться своими мнениями и впечатлениями. За это я очень его ценю и с удовольствием усаживаюсь время от времени за его «столиком».
Ainsi, selon Pierre, le PS espagnol aurait fomenté l'attentat du 11 mars 2004. Quant à moi, je doute qu'une seule malheureuse bouteille de vin par jour suffise pour émettre pareille hypothèse. Il en faut au moins deux. Quant à l'ami Bear, il est toujours aussi péremptoire sur tous les sujets, que ce soit ce pauvre président Obama et cette pauvre Mme Hillary Clinton ou les mesures «anti-Kalach» (mais il y a aussi des Uzi) du ministre de l'Intérieur français.
Уважаемый Ален,
Вы пишите: «Теперь, задним числом, конечно, видно, что ни к чему кроме победы исламистов, ...» и пытаетесь распространить это на всех. Но это ВАМ было непонятно. Любому историку, занимающемуся Ближним востоком (в том числе иудаикой), любому этнологу или политологу, занимающемуся этими вопросами, т.е. любому ИССЛЕДОВАТЕЛЮ в этой области, сие было очевидно. Если не верите – посмотрите аналитические статьи, например, на русскоязычных израильских сайтах (например, isra.com и др.). Заблуждаться можно было на рубеже 70-х и 80-х, в связи с революциями в Иране и Афганистане. Но уже со второй половины 80-х заблуждаться могло лишь некомпетентное лицо. Именно поэтому возникает вопрос об этой чудовищной некомпетентности политиков. В сложившейся ситуации надо признать либо полное ничтожество их советников, либо превалирование «идеи фикс» (в данном случае, продвижения демократии), либо авантюру на игре интересов (например, в отношении ливийской нефти). А, скорее всего, все вместе.
Как ясно выразился Pierre, rusoch – не трибуна, а кафе. И дискуссии здесь идут в виде реплик на какие-то статьи, но не более того. Ну, а провоцирование «весны» — было, достаточно вспомнить первые речи Обамы, за которые его тогда полюбил иранский чудак. Хорошо помню, как написал тогда своим друзьям, что этот человек взорвет мир. Популизм на фоне подымающего голову фундаментализма – смертелен для мира. Вещи надо называть своими именами. Вы пишете о наличии еврейского фундаментализма в Израиле. И утверждаете, что его «критикой его тоже надо бы заняться». При всем моем неприятии этого фундаментализма, он мешает только светским еврееям, а весь мир его должен вроде бы любить, ибо он враждебен сионизму. Вдумайтесь в это. И ни один еврейский фундаменталист («ортодокс») не убил ни одного человека ради своих религиозных идей – это просто запрещено законом.
К Пьеру.
Я не буду с Вами спорить о взрывах 2004 г. – я просто не знаю деталей. Однако подчеркиваю, что с большим сомнением отношусь к версиям заговоров (а участие полиции в теракте относится именно к этой группе явлений), но, как профессиональцный исследователь, готов признавать факты. Войной в Испании я тоже немного занимался (точнее, русскими эмигрантами в этой войне), как и Коминтерном. Должен заметить, что послевкусье во рту после этих занятий – надолго и тяжелое. И нужна не одна бутылка красного вина, чтобы его отбить. Пожалуй, я не совсем согласен с Вами в отношении оценки Хилари Клинтон. Если бы эта женщина в свое время победила Обаму на праймериз демократической партии (а мы болели за нее), она была бы, на мой взгляд, как президент значительно умнее своего нынешнего патрона. А сейчас у нее подчиненная роль.
Les remarques critiques de monsieur Michel témoignent que il hai le vin en qualité de une substance que ouvre l’esprit. Sûrement il n’a pas lut “Les Bacchantes” d’Euripide, et il boit la coca-cola comme son ami Zapatero.
Вообще говоря, словосочетание «арабская весна» мне представляется бессмысленным: никакой весны в арабском мире не было и не будет. Здесь я являюсь почитателем и последователем Орианы Фаллачи, сочинения которой читал в итальянском оригинале (в данном случае это немаловажно подчеркнуть, поскольку в переводе теряется страстность речи этой великой Дамы). Само собой разумеется, что одного чтения недостаточно – необходим личный и непосредственный опыт. Я никогда не забуду, как во время моего пребывания в Иерусалиме, когда я шел по одной из центральных улиц, задрожала земля от взрыва. Это было где-то в ста метрах от меня. Помню также очень хорошо (это я уже наблюдал из Европы), как после 11 сентября 2001 года по территориям прошли торжествующие «процессии» беснующихся палестинцев. Одного этого было бы достаочно, чтобы оставить всякую надежду на рациональное демократическое устройство в мусульманской сфере. Почему это устройство возможно, хотя и с некоторыми отклонениями, в индуистской, буддистской, христианской и еврейской сферах и абсолютно невозможно в мусульманской? Оставляю этот вопрос без ответа (хотя к некоторым заключениям в результате моих иследований религиозных учений я пришел). Перебирая в памяти существующие и существовавшие политические системы, не нахожу в мусульманском мире ни одного примера разумного политического устройства, основанного на законе, уважении к правам и свободе личности. Более того, эти понятия (права, свобода, личность) просто отсутствуют в коранической системе. Совсем не случайно, что все эти европейские «прогрессисты» с такой страстью выступили на защиту абсолютно криминального режима Саадама Хуссейна, превозносили Арафата, проповедовавшего уничтожение Израиля – единственного истинно демократического и свободного государства на всем Ближнем Востоке, несмотря на так называемых «еврейских фундаменталистов». С этими криминалами их объединяет ненависть к свободе и мечта о всемирном рабстве. Об этом, кстати, есть замечательная книга последнего великого политического мыслителя Франции: Jean-François Revel «La Connaissance inútiles». Очень советую также одну из последних его книг: «L'obsession anti-américaine».
Bear, конечно, вы правы, что для хорошего специалиста по арабским странам было заранее ясно, что на свободных выборах победят исламисты. Но войдите в положение президента. У него масса советников, причем многие утверждают противоположное. Чтобы разобрать, кто прав, кто виноват, президенту следовало бы самому стать хорошим специалистом по арабским странам, ибо только хороший специалист может распознать другого хорошего специалиста. Естественно, что президенту не до этого. Войдите в положение, например, Саркози в тот момент. Рейтинг его очень низкий, а выборы через год, и французы вместе со СМИ очень приветстуют арабские революции. К тому же ему припоминают шатер диктатора Кадафи установленный на Елисейских за год до этого. ЧТоб отстроиться от Кадаффи, он пошел даже на то, что силой вмешался в ливийский конфликт, что было пожалуй грубой ошибкой, потому что конфликт между двумя кланами (племенами) был ошибочно принят за всенародное восстание, и на деле получилось вмешательство во внутренние дела, а не поддержка революции. Вообще очевидно нам надо привыкнуть к тому, что наши ведущие политики вообще не специалисты ни в чем, кроме горлопанства — таков, к сожалению, механизм демократической системы, тут ничего не поделаешь — и делают и будут делать довольно грубые ошибки.
Дорогой Ален,
Вы все совершенно верно описали. Но ведь это и называется глубокой некомпетентностью. Причем, на всех уровнях. Начиная с подбора советников, которые руководствуются не отсраненным (научным) анализом ситуации, и выдают свои рекомендации на его основе, а своими политическими симпатиями и антипатиями. В лучшем случае, финансовыми подсчетами, которые не работают, когда надо принимать во внимание межплеменную рознь (Ливия) и религиозную войну (Израиль, Египет), или то и другое одновременно (Судан). И заканчивая готовностью поджешь чужой дом (спровоцировать гражданскую войну в Ливии), чтобы поджарить себе яичницу (поднять рейтинг). Именно поэтому я и говорю, что хватит Саркози быть у власти. Он ведь заявлял о своем намерении сыграть миротворческую роль на Ближнем Востоке – Ливия здесь по результатам может показаться воскресной прогулкой. То, что происходило в Ливии прошлой весной имеет очень точный аналог в виде Северного Кавказа перед второй чеченской войной, когда три местных президента – все очень достойные люди – от Аушева до Масхадова (да, именно так) собрались вместе и пытались остановить войну. А Россия хотела их – к ногтю. Им же можно было диктовать условия, требовать каких-либо решений и т.п., держа над ними меч. И они бы пошли на эти условия. Но для этого ни политики, ни дипломаты не должны были быть полными профессиональными импотентами. То же с Ливией: понимая, что висит на волоске, Кадаффи, загнаный в угол, выполнял бы требования Запада. Приводились какие-то гигантские цифры погибших от западных бомбардировок, направленных на спасение жизни гражданских лиц. Бред какой-то. Как будто живем в мире Оруэлла с Министерством Правды.
Bear, цитирую вас: "А что касается Обамы, то его место, как известно, уже определено в фундаментальной истории америкаской архитектуры: «От Хижины дяди Тома до Барака Обамы».
Это точно! A ещё можно сказать — «От Хижины дяди Тома до Белого Дома»!
Bear, ваш анализ обычно достаточно компетентен и на этот раз я тоже почти во всем с вами согласен. Имею возражение только насчет второй чеченское войны. Почти с самого ее начала рейтинг Путина, дотоле никому неизвестного человека, пошел вверх и достиг небывалых высот. Это может означать только одно: народу в тот момент не нужен был мир на Кавказе, народу была нужна победа на Кавказе (хотя бы формальная). В этом плане президент выполнил волю народа (что вообще говоря и полагается делать президенту), а заодно и свою волю к успеху. Был ли такой результат делом случайности или точного расчета, я конечно, не могу знать, но предполагаю скорее последнее.
Мне вообще-то кажется, что России в конце концов надоест это осиное и никому не нужное гнездо, и она уйдет из Чечни, но это будет очень и очень нескоро, именно потому что пока-что народ этого не хочет и не позволит.
Так с чем же Вы несогласны, дорогой? Вы только что подробно описали механизм, который я назвал образно: «А Россия хотела их – к ногтю». Народ жаждал сильной руки, которая бы прекратила криминальный произвол 90-х. Чечня была прекрасным полигоном (на российский взгляд). Война задумывалась еще до Путина. Но началась сразу, как только он стал премьер-министром (благо, сами фундаменталисты зарвались, полезли в Дагестан, и дали повод, – в качестве самостоятельного государства, существующего в мире с соседями, они жить в принципе не могут). Если бы вторая война была невыгодна для имиджа нового премьер-министра, которого метили в будущие президенты, ее бы не было. Ну, а Путин в результате военных действий (поджечь соседский дом, в данном случае, на Кавказе) фантастически поднял свой рейтинг (изжарил себе яичницу). Так я и назвал Ливию как очень близкий аналог. Ну, а если теперь на это посмотреть с государственной и гуманитарной сторон – полная катастрофа: рейтинг нового президента был оплачен сотнями, если не тысячами (за всю вторую войну) жизней (также как рейтинги европейских правителей – тысячами погибших при бомбардировках мирных жителей в Ливии, которых они якобы защищали, – «да кто ж их считает», как в известном анекдоте). А это и есть не государственная мудрость, а профессиональная импотенция политиков и дипломатов, которые действуют (либо вынуждены действовать) не для решения государственных задач, а для поднятия рейтинга одной единственной персоны (ну, и конечно, тех, кто кормится из его кормушки).
А то, что Россия уйдет из Чечни – у меня есть сомнение. Опять аналог: Эхуд Барак ушел из Южного Ливана. И что получил на границах? Хизбаллу. Ариэль Шарон ушел из Газы. И что получил на границах? Хамас. Пиратские, криминальные и террористические образования у границ – значительно бóльшая головная, чем контроль над этими территориями. Просто с умом действовать надо. А где ж его взять-то?
Вообще, рассуждения о политике не только людей не имеющих к ней непосредственного отношения, а также профессиональных политологов, не говоря о невежественных (как правило) журналистах, напоминают сценку из романа Ильфа и Петрова, где старцы без определенных занятий, сидя на скамеечке, произносят глубокомысленные фразы, вроде этих: Черчилль – это политик, Чемберлен – это политик итд. Здесь я хотел бы только уточнить несколько неясностей: к началу второй чеченской войны Путин был Председателем Правительства (1999). Он ее, разумеется, окончил победным образом, в результате чего приобрел популярность. Нужна или не нужна была народу эта победа – говорить не решаюсь, поскольку не имею ни таланта Толстого, ни проницательности Солженицина, чтобы проникнуть в темный народный ум. Как бы то ни было, политические решения берутся, будь это авторитарная страна, как Россия, или демократическая, как Соединенные Штаты, без всякого отношения, к тому, что желает или не желает «народ». Это журналисты потом устраивают свои глупые опросы, выясняя «желания» народа. Россия никогда не оставит Чечню: это было бы глупо. Взгляните на карту. Ельцин, а затем Путин следовали определенной логике, которая навязывала им география (а не желание народа). Я не оправдываю ни Ельцина, ни Путина, но только хочу сказать, что в этом пункте соединялись все линии, которыми шла российская политика со времен Петра. С другой стороны, с достаточным основанием можно предполагать (настаиваю: предполагать, а не утверждать), что Чечня превратилась бы в исламисткое гос-во, а посему российское вторжение было неизбежно и необходимо. Предчувствую (и приветствую) возражения: они стимулируют мысль.
Уважаемый Proteo, похоже, что мы с Вами говорим на разных языках. То, что без давления России Чечня превратилась бы в исламистское государство – безусловно. Но Вы, как и большинство российских граждан, под «давлением» понимаете лишь «вторжение», а я говорю, что это – политическая и дипломатическая импотенция. Напоминаю, с чего разгорелся спор: я сказал, что на пороге 2-й войны собрались три северо-кавказских президента, которые пытались выйти на контакт с российским руководством, чтобы остановить войну. И вот, вместо того, чтобы добиваться своих целей политическими, дипломатическими, экономическими мерами, благо появились адекватные собеседники, над которыми подвис меч, Россия смогла предложить лишь вторжение, даже не попытавшись решать вопросы другими способами. Это и называется дичайшим непрофессионализмом. А то, что это было возможно, говорит пример Ингушетии – нашелся же там генерал, который не допустил ее скатывания в конфликт. Сместили его, правда, быстро: слишком самостоятельный. «Председатель правительства» (назовите его хоть президентом правительства, старостой, старейшиной, главой совета или комитета министров – как угодно, но обозначив, что он – глава правительства) – это, по международной терминологии, премьер-министр. Что я и написал. А ««желания» народа» — вещь чрезвычайно важная перед выборами, ибо повышают рейтинг. О них можно забыть на утро после выборов. Чеченская война была перед ними...
Возможно Вы правы, но в одном Вы ошибаетесь: я – не российский гражданин. Стихия, в которой я обитаю (ведь я всë же – Протей в самом буквально смысле), – изменчивость и размытость очертаний, а посему естественно, что мы говорим на разных языках. Обещаю Вам, что я уже не появлюсь более на этих страницах ни в каком образе, хотя это было очень забавно.
Bear, я ценю вашу осведомленность по части фактов, но, в данном случае по части теории, так сказать, вы слишком прямолинейны: вы ищете идеальное решение и ругаете политиков, за то что они его не реализуют. Но идеальное решение может реализовать только абсолютный диктатор. Демократический лидер может выбирать скорее лишь наименее вредное изо всех реально выполнимых (то есть не самоубиственных для собственной партии) решений. Именно поэтому Черчиль назвал демократию наихудшим режимом, кроме всех существующих. Дело в том, что при демократии народу как правило, предлагается принимать решения в вопросах, в которых он ни уха, ни рыла, поэтому за очень редкими исключениями, народ стоит за самое глупое и вредное, но зато ему наиболии симпатичное решение. Поэтому реальная задача каждого демократического лидера, если в нем есть хоть доля порядочности, уступая в той или иной мере воле народа, постараться нанести наименьший вред своей стране.
За примерами ходить не далеко, он у нас перед носом. Примерно с 1975 все западно-европейские страны залезали во все большие долги, потому что европейское население никаких разумных доводов слушать не желало, а хотело только жрать, еще жрать и еще больше жрать. Поэтому каждое новое правительство могло победить на выборах только пообещав народу еще больше жрачки. Ну и докатились натурально до нынешнего жуткого финансового кризиса. Ну и что мы наблюдаем сегодня? Согласно всем опросам, главное что интересует фрацузов в процессе нынешних выборов — это опять вопрос повышении их жизненного уровня, остальное им «по барабану», что-то вроде приправы к политическому блюду, и опять кандидаты вынуждены вступать в самоубийственное для страны состязание: кто больше растратит: один обещает что-то студентам, другой пенсионерам и т. п. О том чтоб где-то сэкономить в последние дни кажется не заикается уже никто.
Bear, не знаю согласитесь ли вы со мной или нет, но сегодня «идеальным» решением для Франции было бы уменьшить потребление минимум процентов на 30 и немедленно приступить к мерам по постепенному запрещению всякой спекуляции. Возможно, некоторые политики понимают это, но молчат в тряпочку, ибо это стало бы их политическим харакири.
Вы конечно правы, что об предвыборных обещаниях можно позабыть после выборов, но все же не обо всех. Доказательство тому — растущая несмотря ни на что европейская задолженность. Нельзя держать руководителй за идиотов, они понимали и понимают, чем это грозит. Но они просто ничего не могут сделать против воли народа, против «демократии».
Cher Proteo,
а разве я написал, что Вы – «российский гражданин»? У меня фраза: «Но Вы, как и большинство российских граждан, ...». Если бы у меня стояло: «Но Вы, как и большинство ДРУГИХ российских граждан, ...» — Вы были бы правы. А я дал специально двусмысленную фразу, не зная, кто Вы. Чтобы было понятно, подставьте (не пытаясь никого обидеть :)): «Но лошадь, как и большинство коров...», или: «Но этот японец, как и большинство китайцев...» :)
Дорогой Ален,
Не буду с Вами спорить по двум причинам:
А) я полностью с Вами согласен
Б) Ваши замечания не имеют отношения к моим текстам.
Мы же с Вами не пишем в «Русоче» теоретических статей, но лишь участвуем в дискуссии по поводу уже сказанного. А, значит, каждый ответ надо соотносить с вопросом. Мы даже не можем давать развернутые ответы – мои тексты, например, и так слишком длинные. Но давайте по-порядку.
1. Начнем с того, что Россия в настоящее время не является демократической страной по определению. Это – «автократическая» страна (точнее, в ней автократическая форма правления; не путать с тоталитарной). Ибо обязательный признак любой демократии, – свободные выборы в рамках закона, – отсутствуют. Используемые технологии позволяют подтасовывать до 20-30 % голосов, таким образом лишая смысла саму процедуру выборов. Вы же говорите о демократических странах.
2. Когда я говорил о том, что об обещаниях можно забыть наутро после выборов, я, естественно, имел ввиду только что свершившееся событие: выборы российского президента.
Вы же говорите о Франции, где полностью это нельзя сделать в принципе.
3. Когда я описывал начало 2-й чеченской войны, я, естественно, имел ввиду Россию той эпохи. И тогда Россия была демократической. Там мог быть уголовный беспредел, воровство, слабая власть, но эта власть РЕАЛЬНО выбиралась: за голоса надо было бороться, ибо подтасовать их сколько-нибудь серьезно было сложно. Именно поэтому Путину тогда нужен был по настоящему высокий рейтинг, который он оплатил кровью погибших на войне (похоже, что Саркози кровь разбомбленных ливийцев и уничтоженных повстанцами сторнников Кадаффи не помогла).
Надеюсь, что я показал справедливость двух своих тезисов. А в заключение подумайте над вопросом: французские президенты не только боялись понизить уровень жизни французов. Но, как минимум, в одном случае было реальное убеждение, что так и надо. Я имею ввиду начало первого срока Миттерана. Просто он был очень умным политиком, и быстро понял, что популизм не только из-под него выбьет кресло, но и вгонит страну в штопор. Как известно, поняв это, он избавился от коммунистов в правительстве и сильно поправел :). Ну, а сейчас будет Олланд.