Обыкновенный  коренной француз, останови его ненароком на улице, в состоянии прочесть целую лекцию о французском красном, белом и розовом. Ни за месяц, ни за год все эти знания не получить, они приобретаются на протяжении жизни.

Виноград Бургундии

Де Голль сокрушался, что трудно управлять страной, в которой 400 сортов сыра. Странно, что он умолчал о вине. С таким количеством регионов, апелясьонов и замков сломать можно не одну президентскую голову. Я, например, не знаю, что труднее — разобраться в египетских древностях или держать в голове классификацию французских вин.

Бургундия, когда-то могущественное герцогство, находится почти в центре Франции. Хранители богатого отцовского наследия, впечатляющих поместий, и сейчас живут, как в средние века — за глухими стенами, не особо афишируя свое благополучие.

Когда-то могущественное герцогство

Двери в Бургундии радушно распахивают лишь в винных погребах да в лавках. Знаменитое бургундское дороже не менее известного бордосского. На вопрос почему, можно получить самые разные ответы, включая варианты: «С чем может сравниться бургундское? Только с еще лучшим бургундским». Но чаще побеждает простая арифметика: виноградники Бордо покрывают 120 тысяч гектаров земли, а в Бургундии они занимают всего 30 тысяч га.

- Нам катастрофически не хватает пчел, — вздыхает Жан-Люк Эжертер (Jean-Luc Aegerter), винодел и негоциант из Nuits-Saint-Georges, маленького городка, производящего большое вино. Без пчел виноделам, действительно, труба. Как, впрочем, по пессимистическим прогнозам ученых, и всей экосистеме.

Семья Эжертеров

Чтобы стать бургундцем, нужно два века, говорят старожилы. Местный виноград живет меньше, лет сорок, его заменяют молодой лозой постепенно, так, чтобы только 1% угодий был отведен под новую посадку. Ждать в бездействии 15 лет, пока лоза начнет приносить урожай — непозволительная роскошь.

— Сколько стоит виноградник в Бургундии? — спрашиваю Жан-Люка.

— Нисколько, — не задумываясь, отвечает он. — Вы же не спрашиваете, сколько стоит «Мона Лиза» Да Винчи. У нее нет цены, потому что она не продается.

Как правило, знаменитые виноградники малы по площади. Romanée Conti, например, занимает всего 1,8 га, а считается самым известным в мире. Clos de Vougeot, гран крю, очень большое поместье в 54 га, но оно поделено между сотней виноделов.

Бургундские вина наделяют эпитетами, применимыми к произведениям искусства, оперным голосам и другим вершинам творчества. Вина тут преимущественно великие и величайшие.

Великие бургундские

Главная нечисть для виноделов — микроскопическая филлоксера, которая с XIX века не дает французской винной ягоде спокойно созревать. Борьба с почти невидимой тлей идет и по сей день.

— А как в России борются с филлоксерой? — спрашивает Эжертер.

Я честно признаюсь, что не знаю. Помню только, что в горбачевские времена довольно эффективно боролись с виноградниками.

— Жаль, раньше у вас было очень хорошее вино — Массандра.

— Ваше вино выдерживается в дубовых бочках?

— Великие вина обязательно должны вызревать в дубе, — утверждает Эжертер. — Каждую бочку я покупаю за 700 евро, через три года перепродаю за 100. Кому? Покупают португальцы, шотландцы для виски; после вина туда можно заливать крепкие напитки. А столовое, дешевое вино сейчас готовят, как чай из пакетиков. Такой вот пакетик с дубовой стружкой опускают в бак из нержавейки, и вино там настаивается. Но для качественных вин этот способ запрещен.

Белое и розовое Crément de Bourgogne

Как негоцианты семья Эжертер в год производит 850 тысяч бутылок из 40 апелясьонов. Лучший сомелье мира 2004 года Энрико Бернардо советует попробовать Macon-Fuissé из погреба Эжертера.

В одном из самых престижных гидов французских вин Bettane&Desseauve вина семьи имеют 17 баллов из 20.

В их погребе Chassagne-Montrachet, Corton-Charlemagne, Bonnes Mares, Grands Echezeaux. Кстати, шипучие бургундские - Crément de Bourgogne — ничуть не хуже шампанских вин, а стоят намного дешевле.

— Ну когда же в России подешевеет французское вино? — мой последний вопрос негоцианту.

— Когда таможенные сборы понизятся.

— А это возможно?

— Боюсь, что нет.

На вокзал нас отвозила женщина-таксист.

— А у нас тоже есть свой виноградник, — сворачивая на главную дорогу заметила она.

— Везет вам, за обедом пьете хорошее бургундское.

— За обедом мы пьем воду, а после обеда мы еще работаем, — сухо ответила немолодая дама.