«Русский очевидец» в святая святых избирательного процесса
Выполняя свой гражданский долг, голосуя на избирательном участке, мой муж сообразил: «А ты ведь никогда не видела, как вскрывают урну для голосования (depouillement) во Франции! Хочешь, пойдём, посмотрим?»
«А можно прямо так прийти?» — удивилась я.
«Раньше было можно, давай спросим, не изменилось ли чего».
Мы обратились с вопросом к членам избирательной комиссии и нам любезно ответили: «Конечно, приходите ко времени окончания голосования, к 20 часам».
Процесс голосования во Франции отличается от принятого в России.
Избиратель, предъявив удостоверение личности и карточку избирателя, подтверждающую его приписку к данному участку, получает от членов избирательной комиссии маленький голубой конвертик. На их столе лежат стопки с бюллетенями кандидатов, у каждого свой бюллетень. Избиратель берет по одному бюллетеню из стопок по своему усмотрению, обычно не менее двух, чтобы не демонстрировать свой выбор комиссии. Проходит в кабину для голосования, вкладывает в конверт сложенный бюллетень кандидата, которому он отдает свой голос.
« Avant c’était possible, on peut demander si c’est toujours le cas. »
On adressa la question aux membres du bureau de vote, qui nous répondirent aimablement : « Bien sûr, venez pour la fin du vote, vers 20h. »
Выйдя из кабины, он проходит к другому столу, в центре которого размещена урна для голосования, и, заново предъявив удостоверение личности и карточку избирателя, под присмотром членов комиссии, опускает конверт в урну и расписывается в реестре избирателей участка. Неиспользованные бюллетени, взятые ранее на столе, он уносит с собой.
Без пяти восемь мы снова переступили порог избирательного участка, расположенного на самой красивой площади Европы. Мизансцена уже изменилась, в пустом ранее холле поставили четыре больших стола с четырьмя стульями за каждым, около двух из них уже сидело по четыре человека, третий был заполнен на половину, четвертый вовсе пустовал.
«Добрый вечер! Проходите и выбирайте себе места» — пригласил нас член избирательной комиссии, мы сели за третий стол, ещё не понимая, какая миссия будет на нас возложена.
Как ни странно, в последние три-четыре минуты голосования избиратели продолжали приходить на участок.
Интересный факт, среди голосующих в последний момент оказались только мужчины в возрасте сорока — пятидесяти лет. Молодой человек, лет двадцати пяти, пришедший на участок в две минуты девятого, к голосованию допущен не был.
« Bonsoir ! Je vous en prie, choisissez vos places », nous invita le président du bureau de vote. On s’installa à la troisième table, sans savoir encore quelle mission nous serait confiée. Aussi étrange que cela puisse paraître, des électeurs continuaient d’arriver au bureau dans les trois-quatre dernières minutes de vote.
Председатель избирательной комиссии поприветствовал присутствующих и рассказал о программе на вечер: «Дамы и господа, добро пожаловать, многих из вас мы уже знаем в лицо по первому туру голосования, но новым лицам мы тоже рады. Сейчас на ваших глазах мы вскроем урну для голосования, пересчитаем конвертики и сравним с количеством подписей в реестре избирателей. Далее конвертики будут поделены на сотни, положены в большие конверты. Затем они попадут в ваши руки».
В этот момент другие члены комиссии положили на каждый из четырех столов по два протокола и предложили распределить обязанности – одному предстояло открывать конвертик и доставать бюллетень, второму разворачивать его и произносить фамилию кандидата, а третьему и четвертому ставить крестики в протоколах под именем этого кандидата.
За нашим столом оказалась женщина лет пятидесяти, завсегдатай подсчетов голосов и студентка, как и мы, впервые принимавшая участие в подсчете. За другими столами были, в основном, люди старшего возраста, две пары пенсионеров за первым столом, компания друзей за третьим, и одинокие мужчины за четвертым.
Нам объяснили, что кроме бюллетеней в конверте может оказаться что-то (шестнадцать вариантов, согласно инструкции к протоколу) непригодное к нормальному подсчету. Такие бюллетени учитываются как недействительные (vote nul).
Или конверт может оказаться пустым – категория «фиктивное голосование» (vote blanc) – протестное голосование. Их наличие этих категорий голосования тоже отмечается крестиком в соответствующей колонке протокола.
Пересчитав первую сотню, мы подвели первый итог в протоколе, отдали стопки с обработанными бюллетенями комиссии и получили конверт со второй сотней конвертиков, обработали её и ещё раз подвели итог. На третий раз сотни на нас не хватило, мы получили только 74 конвертика.
Во время подсчета члены избирательной комиссии и наблюдатели ходили между столами, присматривая за правильностью пересчета и заполнения протоколов.
При обнаружении испорченного бюллетеня или пустого конвертика вызывался председатель комиссии, классифицировавший и фиксировавший каждый случай. Далее, каждый из четырех членов нашей команды расписывался на этом конвертике и тот отправлялся в специальный конверт категории недействительный (nul) или фиктивный (blanc). В нашем протоколе оказалось 2 недействительных, в одном — порванная пачка бюллетеней, в другом — проспект кандидата, и четыре пустых конверта.
Атмосфера во время подсчета голосов была непринужденная и крайне доброжелательная, несмотря на явную усталость и естественное желание скорее попасть домой, члены комиссии не торопили команды счетчиков. Наоборот, в перерыве между сотнями подходили к столам, болтали за жизнь или делились своими впечатлениями о прошедшем дне. Одна из членов комиссии рассказала, что её сын в этом году окончил одну из окрестных школ, и впервые принимал участие в голосовании. Она была очень рада увидеть большинство его одноклассников, пришедших на её участок.
После того как на всех столах закончили свою работу, подвели итоги по протоколам и подписали их, был подведен общий итог по участку, председатель избирательной комиссии объявил результаты.
В голосовании приняли участие 964 человека, 63% от избирателей, приписанных к этому участку, при этом активность избирателей увеличилась по сравнению с первым туром, когда пришло чуть более 50%.
На нашем участке победил кандидат от левых, что, как выяснилось позже, не соответствовало выбору большинства избирателей нашего региона. Кандидат от НФ получил всего 59 голосов.
В общем, всё прошло достаточно быстро, в 21.20 мы, с чувством выполненного долга, уже шли по площади в сторону нашего дома.
Фото автора
« Mesdames et messieurs, bienvenue. Nous avons déjà fait connaissance au premier tour avec beaucoup d’entre vous, mais nous sommes aussi heureux de voir de nouveaux visages. Maintenant, nous allons ouvrir l’urne électorale sous vos yeux, puis nous allons compter les enveloppes et comparer leur quantité au nombre d’inscrits au registre. Ensuite les enveloppes seront partagées en paquets de cent et placées dans de plus grandes enveloppes. Puis elles se retrouveront entre vos mains. » A cet instant, d’autres membres du bureau placèrent deux feuilles de pointage sur chacune des quatre tables et proposèrent de faire un partage des responsabilités. La première personne devait ouvrir les enveloppes et sortir les bulletins, la seconde devait les déplier et prononcer le nom du candidat, puis la troisième et la quatrième avaient pour responsabilité de mettre une croix sous le nom de ce candidat sur leurs feuilles de pointage.
On nous expliqua qu’hormis les bulletins, il pouvait se trouver dans les enveloppes quelque chose (il y a seize possibilités, selon les instructions des feuilles de pointage) qui ne devait pas figurer au comptage normal. Ces bulletins devaient être comptés comme nuls.
Ou bien l’enveloppe pouvait être vide, ce qui entrait dans la catégorie des votes blancs, qui sont des votes de protestation.
Pendant le comptage, des membres du bureau de vote ainsi que des observateurs se déplaçaient entre les tables, surveillant le bon déroulement du processus et le remplissage des feuilles de pointage. A l’ouverture d’un bulletin abîmé ou d’une enveloppe vide, on appelait le président du bureau, qui classait et réglait chaque cas. Ensuite, chacun des quatre membres de notre équipe signait l’enveloppe en question, qui était alors envoyée dans une enveloppe spéciale selon sa catégorie nulle ou blanche. Notre feuille de pointage aura totalisé deux votes nuls : une enveloppe contenait un tas de bulletins déchirés, tandis que l’autre contenait la profession de foi d’un candidat. On compta aussi quatre enveloppes vides.
On enregistrait 964 votants, qui représentaient 63% des inscrits à ce bureau, ce à quoi on pouvait ajouter que la participation avait augmenté par rapport au premier tour, pour lequel étaient venus un peu plus de 50% des inscrits.
A notre bureau de vote, le candidat de gauche l’emportait, ce qui, comme on l’apprit plus tard, ne correspondait pas au vote de la majorité des électeurs de notre région. Le candidat FN ne reçut que 59 voix.
Finalement, tout s’était déroulé assez rapidement : à 21h20, nous marchions déjà sur la place, vers notre maison, avec le sentiment du devoir accompli. Photos de l'auteur
16 комментариев
Добавить комментарий
По теме
Общество
Последняя бесплатная бумажная газета Парижа исчезнет
22 мая 2024Общество
Запрет на смартфоны во французской школе
15 мая 2024Общество
На удаленку в период Олимпиады
11 мая 2024Общество
150 тысяч французов сменили фамилию
27 апреля 2024Общество
Планы «Б» и «С» открытия Олимпийских игр
23 апреля 2024Общество
Изменения в медицинской программе
17 апреля 2024
Ничего интересного.
подумаешь, святая святых! Участок как участок.
Конвертики представляются лишней тратой денег налогоплательщиков.
Молодцы :-)
Интересный демократичный подход, наверное, многим странам не помешало бы такое отношение к своим избирателям. Спасибо, Катерина, за описание
Молодцы !
«подумаешь, святая святых! Участок как участок». Конечно, участок как участок. Но, кроме того, автор писал о различном подходе к организации выборов в разных странах. На российском избирательном участке после закрытия остаются только члены избирательной комиссии и специально подготовленные (прошедшие курсы и семинары по подготовке наблюдателей) и заранее должным образом оформленные, наблюдатели. Последние имеют право только наблюдать за процессом пересчёта бюллетеней и оформлением документов. Все эти процедуры выполняет избирательная комиссия. Ни о каких посторонних не может быть и речи. О чём и поведал нам автор. Спасибо.
Очень любопытное свидетельство из первых рук. Спасибо!
В Германии не пускают посмотреть, мне тоже было любопытно, но увы не возможно, немчики отказали, сказали строго, что нарушается дискретность. Спасибо автору, было интересно.
Оказывается, выборы и настоящая борьбаза власть обычная реальность,а «свяивя свяиыз!» самый обычный участок без заведомого жульничества и подтасовок — недостижимый идеал для россиянина? Pauvre Russie!
Как это «ничего интересного»??? А где это вы можете так запросто прийти и по своему желанию считать голоса? Как правило, все засекречено, поди разберись, правда голосов столько, сколько было заявлено, или нет. Статья интересная как раз тем, что рассказывает о замечательной возможности самому стать участником подсчета! Плюс, если все знают, что кто угодно может прийти и посмотреть, что и как подсчитывается, то, по моему, степень ответственности повышается! И жульничать не получится!
А вообще я, как айтишник — за автоматизацию процесса! Пусть само быстренько все считается, и тут же результаты появляются в инете!
Ничего интерсного в самой процедуре. А участие избирателей в подсчете голосов, конечно, экзотика
Спасибо огромное за весьма познавательную статью! Невольно напрашивается сравнение с избирательной процедурой в России. Вот и делаешь выводы: где истинная демократия, а где продажная и полностью зависимая от власть предержащих избирательная комиссия, откровенно фальсифицирующая итоги выборов...
С этой точки зрения во Франции, действительно, демократия. Когда мы впервые голосовали в 2007, нас сразу спросили после голосования: а не хотим ли мы придти подсчитывать голоса? Естественно, согласились. Столов столько же, сколько урн. Каждую обрабатывают 4 человека, случайных по отношению друг к другу (нас с женой рассадили за разные столы). У всех 4-х должно сойтись и все проверяют друг друга; каждый бюллетень проговаривается вслух. А вокруг ходят вот те самые свободные, кто пришел просто посмотреть и наблюдают – сжульничать в принципе невозможно. И далее, все кто участвовал в подсчетах, подписывают бюллетени . После этого с тоской смотрели на российскую чуровщину,,,
Bear, сколько человек голосовало на вашем участке? Я видела несколько участков в Париже и на юге Франции, и везде была только одна урна, стоящая на главном столе около членов комиссии.
Может быть, Вы и правы – собственно урна была одна, в которую опускались бюллетени, это тут же отмечалось в журнале, а при опускании работал автоматический счетчик опущенных бюллетеней. Но вот подсчеты производились то ли на 4-х, то ли 6-ти столах, на каждый из которых выставлялась заполненная и опечатанная прозрачная коробка. Не исключаю, что по мере заполнения, коробки под урной менялись и опечатывались. Допускаю, что столы дублировали друг друга и эту же коробку пересчитывали еще на одном столе. А может быть и нет. Я просто не помню мелких деталей – нас настолько поразила процедура, и мы были сосредоточены на выполнении своих функций. Это был 19-й округ Парижа,