Меню

Русский очевидецL'Observateur russeФранцузская газета на русском языке

Меню
пятница, 29 марта 2024
пятница, 29 марта 2024

Тьерри Мариньяк — романы с просторов СНГ

Дарья КРАЮШКИНА0:57, 20 декабря 2011КультураРаспечатать

Между Востоком и Западом, Севастополем, Минском, Вильнюсом и Парижем — вот мир героев нового романа французского писателя Тьерри Мариньяка

img_9357

Т.Мариньяк на презентации книги ©DR

«Враждебная среда» («Milieu Hostile»). У этого произведения детективная канва, а нити любви и дружбы искусно вплетены в ткань восточноевропейской культуры. Оригинально и непривычно для французов, которые довольно далеки от жизни Украины, России, Белоруссии и Литвы. Оригинально и непривычно для русских, украинцев, белорусов, потому что это наш мир другими глазами, непосредственный, словно через протертое стекло, взгляд на самые последние годы жизни наших стран. Во время презентации «Враждебной среды» в парижском книжном магазине «Librairie Itinéraires» господин Мариньяк подробнее рассказал о своем романе «Русскому очевидцу».

Это ваш четвертый роман о странах Восточной Европы. Это цикл или же каждый роман сам по себе?

На самом деле, каждый роман сам по себе, но это действительно цикл в отношении культуры и языка. Потому что я постигаю культуру через язык и наоборот, я постигаю язык через культуру. Моя встреча с русским языком и русской культурой была очень плодотворной, она дала простор моей фантазии, дала идеи для  романа.

Складывается впечатление, что «Враждебная среда» — это не просто «черный» криминальный роман, который зачастую считают массовой литературой. Так все-таки, «черный» роман или что-то большее?

«Черный» или не «черный» — эти категории меня не интересуют. Есть особые критерии, которые обычно присущи детективам, но мои детективы абсолютно не соответствуют этим критериям. Для меня всегда существует, скажем так, «криминальная» интрига, потому что так работает мое воображение. То есть я не могу описывать дружбу, любовь, если у меня в голове нет интриги, если я не ввожу персонажей в точный социально-исторический контекст. Если все это есть, мое воображение начинает работать, и я могу начинать писать.

Что для вас важнее: детективная или любовная сюжетная линия?

Детективная линия гораздо важнее для меня, это точно. То, что я и говорю: любовная линия имеет смысл только в геополитическом и событийном контексте. Я не могу придумывать романы, где была бы просто абстрактная история любви, где не было бы ничего кроме этого. Я не знаю, как это делается.

Восточная Европа в вашем романе — это мир, который унаследовал советское прошлое или же мир, обращенный к Западу?

Это скорее мир, унаследовавший советское прошлое со всеми вытекающими проблемами отношений с Западом. Мы плохо понимаем это наследие, для нас оно непривычно, и у нас очень много неверных представлений. С другой стороны, местные представления о Западе тоже очень искажены. Я по-своему рассказываю об этом расхождении, но у меня нет какой-то определенной задачи, для меня это просто возможность создать литературное произведение.

Восточная Европа для вас — это экзотический или же, наоборот, слишком реалистичный мир?

Для меня это очень реальный мир, потому что я провел там много времени. Экзотичность этого мира для меня заключается в его близости. То, что мне очень нравится, и то, что меня покоряет — некая простота, которую я называю простотой действий. В этой простоте я нахожу то, что я любил в европейской и в моей французской культуре. Сейчас, с приходом американской культуры, c засильем сотовых телефонов все это совершенно исчезло. И то, что я больше не находил в своей культуре, я нашел в России и на Украине.

В романе есть запоминающиеся эпизоды, например, эпизод с женщиной, продающей мясо на рынке в Севастополе, которая называет главного героя «зайчик» и хочет его подкормить, или сцена с кавказцем, который предлагает купить у него буквально все овощи и фрукты. Было ли это желание отобразить настоящую Украину или же это гротеск?

Это то, что я видел, и то, что пережил; я ничего не придумал, я не знаю, зачем мне было бы нужно это придумывать, все происходило на моих глазах. Для меня это чистая «социальная фантастика», как говорил французский писатель Пьер Макорлан. У меня был случай, когда такой грузин пытался мне все продать и говорил: «Возьми это! Возьми то!» Конечно, это все не безумно трагично: это были всего лишь лежалые персики, но я не поддался, вот и все.

Какие черты характера появляются у француза, который некоторое время живет в постсоветском пространстве? Как он меняется?

Личность всегда меняется, когда живешь в другой языковой среде. Это очень забавно, но невозможно быть тем же человеком, когда говоришь на другом, неродном языке. Я — другой человек в США, я другой человек в России и на Украине, я меняюсь.

Главный герой «Враждебной среды», Дессэнь (Dessaignes), это герой или антигерой?

Я не могу точно сказать, кроме того, в этой книге есть и другой герой, Лутрель (Loutrel), который стал практически таким же важным, как тот, которого я видел главным. Это произошло совершенно естественно, так как я был очарован этим второстепенным персонажем, созданным мной по определенной модели, которая мне нравилась. Более того, я часто применял этот прием в других книгах: в них зачастую присутствуют два главных героя, находящихся в конкуренции друг с другом.

Дэссэнь и Лутрель — антагонисты или же у них много общего?

Они одновременно антагонисты и у них много общего. У них есть некое общее прошлое, но, кроме того, общая необходимость как минимум выйти из привычного круга. Умственно и психологически.

Если говорить о женских образах: татарка Эльмира, красивая и очаровательная, но в то же время прагматичная в своем желании покинуть Вильнюс и поселиться в Париже. Воплощает ли она в себе типичные черты восточноевропейской женщины?

Да, я часто видел эту прагматичность. Но в этих чертах есть не только прагматичность, по моему мнению, это смесь мечтательности и прагматичности, которая сводит западных людей с ума. Если говорить о литературе, то можно очень много написать об этом характере. Для меня Эльмира — это реальный персонаж, но гораздо менее отрицательный, чем можно было бы подумать.

В вашей книге есть мораль?

Нет.

В таком случае, что она дает читателям?

Я надеюсь, что она дает удовольствие от прочтения детектива, удовольствие мечтать и видеть мир, к которому читатель, скорее всего, не привык. Даже некоторые знакомые украинцы совсем не знают ту Украину, которую знаю я. Я думаю, что для французов здесь есть необычность в плане географическом, и для всех — необычность в плане социальном. Я не ставил цели сделать политическую, социальную или же моральную декларацию, это не моя работа — читать мораль. Напротив, я думаю, что работа писателя — развлекать читателей, заставлять их думать и мечтать, а вовсе не оставлять им определенное послание. Меня больше занимает эстетика и чувственная сторона произведения, и именно эту эстетическую и чувственную энергетику я пытаюсь передать через свои книги.

7 комментариев

  1. Кира:

    Bellicimo! Félicitations!

  2. Кадет:

    Очень удачное, на мой взгяд, интервью: умные вопросы и умные ответы. После него хочется познакомиться с автором как писателем и человеком.

  3. Michel:

    Kira, pas bellicimo, mais bellissimo.

  4. Кира - Мишелю:

    Стыд и страм, позор и мрак!

  5. Даша - Кире, Кадету:

    Спасибо вам за такие хорошие комментарии к моей статье!

  6. вова моисеев:

    автору привет и уважуха! ну и до скорой встречи, ждем со товарищи из украины!!!

  7. Tanya Roessler:

    "Даже некоторые знакомые украинцы совсем не знают ту Украину, которую знаю я. " — Hey T, you'll have to tell me more about it...hahaha

    lots of love

    T

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.

Отправить сообщение об ошибке
  1. (обязательно)
  2. (корректный e-mail)