пятница, 24 марта 2023

Главная » Зарубежная РоссияСчастье — это когда тебя понимают? «Руссофония 2014 »

пятница, 24 марта 2023

Последние отзывы

От редакции | La rédaction on Родиноведение: “Уважаемый Владимир Востриков. Мы очень рады получить такой искренний отклик. Спасибо Вам за то самое Родиноведение, которое побудило нас опубликовать…” мар 18, 15:57
Владимир Влстриков on Родиноведение: “Не возможно исправить ошибки…” мар 17, 23:36
Владимир Влстриков on Родиноведение: “Как всё правильно и трогательно описано о кладбище Сент Женевьев же Буа. Да мы дети Русских эмигрантов, тех кого больше…” мар 17, 23:25
Alex on Левые ушли вправо. Закон Макрона продолжение следует…: “Арвиду. Так ведь эта «лёгкость» поиска новой работы — обратная сторона лёгкого увольнения. На самом-то деле, если Вы, будучи уволенным,…” мар 17, 11:24
Ирина on Николай Иванович Кротков: “Сообщение для Марии — Тот Павел Иванович о котором Вы пишете — он 1822 года рождения, а Николай Иванович -…” мар 11, 13:11

Счастье — это когда тебя понимают? «Руссофония 2014 »

Анна БАЙДОВА 11:28, 3 февраля 2014Зарубежная РоссияРаспечатать

Восьмую премию «Руссофония» вручили в Париже.

Спустя неделю после открытия фестиваля русской культуры RussenKo, о котором уже писал « Русский очевидец », он оказался гостем еще одного значительного события. 31 января и 1 февраля в мэрии V округа Парижа состоялись « Дни русской книги ».

Remise du huitième Prix Russophonie à Paris

Une semaine après l’ouverture du festival sur la culture russe, Russenko, dont nous avons déjà parlé, L’Observateur Russe a été invité à un autre événement important. Le 31 janvier et le 1^er février, à la mairie du V^ème arrondissement de Paris, se sont tenues les Journées du livre russe.

Вручение 8 премии Руссофония Франсуазе Лоэст | Françoise Lhoest — lauréate du 8 Prix «Russophonie». Photo: Anna Baydova

Как-то автор этой статьи был приглашен на аперитив к соседям (умные люди, много путешествуют, еще больше читают), где получил предупреждение: «Мы слышали, у вас в России, допив напиток, принято бросать об пол бокалы. Мы очень любим эти фужеры, пожалуйста, не надо их разбивать». Шутливый тон соседствовал с плохо скрываемым опасением. С тех пор меня всерьез стал занимать вопрос культурной экспансии со знаком плюс, если угодно. То есть не насильственного насаждения собственной культуры (в том числе и бытовой), а простого с ней ознакомления. Ведь чем более человек осведомлен, тем более он дружелюбен, открыт и чужд предубеждений и клише.

Как следствие, меня посетили мысли о всеобщем взаимопонимании и происходящем от этого благоденствии.

Un jour, l’auteur de cet article a été invité à prendre l’apéritif chez des voisins (des gens intelligents qui voyagent et lisent beaucoup) qui l’ont prévenu : « Nous avons entendu qu’en Russie, une fois que vous avez fini vos verres, il est d’usage de les jeter par terre. Nous aimons beaucoup ces coupes, ne les cassez-pas, s’il vous plaît ».

Le ton facétieux se mêlait à une crainte mal dissimulée. Depuis, j’ai commencé à réfléchir sérieusement à la question de la diffusion de la culture, avec un avantage certain. Le fait est qu’on ne nous force pas à intégrer notre propre culture (y compris la culture quotidienne) mais qu’on est simplement familiarisé avec elle. Ainsi, plus une personne est informée, plus elle est bienveillante, ouverte, et exempte de partis pris et de clichés.

C’est pourquoi la pensée d’une compréhension mutuelle universelle, qui amènerait la prospérité, m’a traversé l’esprit.

Встреча с французскими писателями, слева направо: Arthur Larrue, модератор встречи, Agnès Desarthe, Christian Garcin. Photo: Anna Baydova

К счастью, о взаимопонимании (хотя бы на уровне языка) человечество задумалось давно — и появилась профессия переводчика. Именно эти люди были ключевыми фигурами вручавшейся под закрытие « Дней русской книги » премии « Руссофония », да и, что греха таить, — всего фестиваля в целом. Именно они позволили осуществиться многочисленным русско-французским круглым столам, и именно вопросы перевода стали ключевыми для многих прошедших встреч. Мастера переводного слова охотно делились своим опытом перевода классической и современной русской литературы, представляли и анонсировали свежие издания.

Heureusement, cela fait longtemps que l’humanité s’est penchée sur la question de la compréhension mutuelle (tout du moins au niveau du langage) et la profession de traducteur est apparue. Ce sont justement les traducteurs qui étaient à l’honneur à la fin des Journées du livre russe, lors de la remise du Prix Russophonie, et même, il faut l’avouer, tout le long du festival. En effet, ils ont permis l’accomplissement d’un grand nombre de tables rondes franco-russes et, par le passé, les questions de traduction étaient au cœur de beaucoup de rencontres. Les maîtres de la parole traduite ont volontiers partagé leur expérience dans la traduction de la littérature russe classique et contemporaine et ont présenté leurs dernières publications.

На вручении премии «Руссофония» в зале яблоку негде упасть. | Lors de la remise du prix «Russophonie» la salle est pleine à craquer. Photo: Anna Baydova

Но обсуждением вопросов перевода « Дни русской книги » не ограничились. Приглашенные писатели и переводчики, историки и культурологи выходили на обсуждение более глобальных проблем: каково взаимное влияние русской и французской культуры и литературы и как нынешнее российское общество видится через призму собственной культуры. Много говорилось об истории и современности, и лейтмотивом звучало « осмыслить », « переосмыслить », « найти новый язык ».

Явление нужно изучать на некотором расстоянии от него, тем интереснее взгляд французских писателей на русского человека. Слушая их рассуждения, иной раз хотелось улыбнуться, иной раз печально кивнуть, другой же раз удивиться (как точно подмечено, я даже не задумывалась об этом). Говорили ли о России с удивлением, с грустью или безграничным обожанием и восторгом — оба дня были посвящены ей, ее культуре, истории, а главное — литературе и языку как инструменту литературы.

Помимо встреч и круглых столов в кинотеатре «La clef » был организован показ современного русского кино и выставка акварелей выпускницы Санкт-Петербургской Академии художеств Татьяны Фроловой, ныне работающей в Париже. Вниманию зрителей были также предложены театральные представления и фотовыставки, концерты и чтение стихов. В здании мэрии V округа раскинулась книжная ярмарка, представляющая как издателей, так и книжные магазины, как русскую, так и французскую литературу, как современные сочинения, так и классику.

Toutefois, les Journées du livre russe ne se sont pas cantonnées aux discussions sur les questions de traduction. Les écrivains, traducteurs, historiens et spécialistes des cultures ont débattu sur des problèmes plus généraux : Quelle influence les cultures et littératures russe et française ont-elles l’une sur l’autre et comment la société actuelle russe se perçoit-elle au travers du prisme de sa propre culture. Beaucoup de choses ont été dites sur l’histoire et l’époque actuelle ; un leitmotiv a résonné : « interpréter », « réinterpréter », « inventer un nouveau langage ».

Il faut étudier le phénomène avec du recul. Le regard des écrivains français sur les Russes est en effet plus intéressant. En écoutant leurs raisonnements, j’ai eu envie parfois de sourire, parfois d’acquiescer tristement, et d’autres fois encore de m’étonner (ce qui est justement surprenant, c’est que je n’avais même pas pensé à cela). La Russie a été abordée avec fascination, avec tristesse, avec enthousiasme ou encore avec une adoration sans bornes. Ces deux jours ont été consacrés à elle, à sa culture, son histoire et, principalement, sa littérature et sa langue en tant qu’instrument de la littérature.

Au cinéma La clef, outre les rencontres et tables rondes, une présentation du cinéma russe actuel et une exposition d’aquarelles d’une élève de l’Académie des Beaux-Arts de Saint-Pétersbourg, Tatiana Frolova, qui travaille actuellement à Paris, ont été organisées. Des représentations théâtrales, des expositions photographiques, des concerts et des lectures de poèmes ont également été proposés au public. Dans l’enceinte de la mairie du V^ème arrondissement de Paris, une foire du livre a été installée pour présenter de la même façon les éditeurs et les librairies, la littérature russe et française, les œuvres classiques et contemporaines.

Книжная ярмарка в фойе | La salon du livre. Photo: Anna Baydova

Главным же событием, маркировавшим закрытие этого фестиваля, стало присуждение восьмой по счету премии « Руссофония » за наиболее удачный перевод с русского на французский язык. Разброс эпох и жанров был достаточно большим. Особо отмечены были работы Марины Берже (Marina Berger), переведшей книгу Моисея Гинзбурга « Стиль и эпоха » (M. Guinzbourg, Le style et l'époque), Ива Готье (Yves Gauthier), переводчика книги одиозного Андрея Рубанова « Жизнь удалась » (Andreï Rubanov, Ciel orange), Любы Юргенсон (Luba Jurgenson), переведшей « Книгу возвращения » Юлия Марголина (Julius Margolin, Le livre du retour ) и Нины Кехаян (Nina Kehayan), переведшей « Критический портрет России » Дины Хапаевой (Dina Khapaeva, Portrait critique de la Russie).

Лауреатом этого года стала Франсуаза Лоэст (Françoise Lhoest) с переводом « Писем с Соловков » отца Павла Флоренского (Paul Florensky, Lettres de Solovki). Она называет эту работу « самой длительной, трудной и увлекательной работой в своей жизни ». Впрочем, на ее счету уже перевод четырех трудов Флоренского (и это не считая « Писем с Соловков »), работ Лотмана и Успенского, а в данный момент она трудится над антологией до сих пор не переводившихся коротких текстов Флоренского.

Возвращаясь к собственным впечатлениям, скажу, что самым дезориентирующим и особенно прекрасным на « Днях русской книги » было полнейшее смешение языков : сразу и не сообразишь, к кому на каком языке обратиться, да и не факт, что ответят тебе на том же языке, на котором ты задал вопрос. Но суть не в этом — суть в том, что тебя обязательно поймут.

L’événement le plus important, marquant la fin du festival, a été la remise du huitième Prix Russophonie pour la meilleure traduction du russe vers le français. L’éventail d’époques et de genres était assez conséquent. Les travaux de Marina Berger, qui a traduit Le style et l’époque de Moisseï Guinzbourg, de Yves Gauthier, traducteur du Ciel orange de l’odieux Andreï Rubanov, de Luba Jurgenson, qui a traduit Le livre du retour de Julius Margolin, et de Nina Kehayan, traductrice du Portrait critique de la Russie de Dina Khapaeva, ont été particulièrement remarquables.

Cette année, le Prix a été attribué à Françoise Lhoest pour sa traduction des Lettresde Solovki du père Paul Florensky. Elle a déclaré que ce travail avait été « le plus long, le plus difficile et le plus captivant de toute [sa] vie ». Au demeurant, elle a déjà à son actif la traduction de quatre œuvres de Floensky (sans compter les Lettres de Solovki), d’ouvrages de Lotman et d’Ouspenski et, pour l’heure, elle travaille sur une anthologie de quatre textes courts encore non traduits de Florensky.

Pour revenir à mon impression personnelle, je dirais que le plus désorientant et surtout le plus beau dans Les journées du livre russe a été ce mélange le plus total de langues : ne pas savoir tout de suite à qui s’adresser dans quelle langue et le fait que l’on ne te réponde pas toujours dans la même langue que la question que tu as posée.

Toutefois, ce n’est pas le plus important. L’essentiel, c’est que l’on te comprendra toujours.