Меню

Русский очевидецL'Observateur russeФранцузская газета на русском языке

Menu
samedi, 12 octobre 2024
samedi, 12 octobre 2024

Vadim Netchaiev est mort

Kira Sapguir, traduction avec coupures de Aurélie Grand9:58, 6 mai 2015Russie IciImprimer

Литературное Лукоморье потерпело новую утрату: 30 апреля 2015-го года после долгой страшной болезни в Париже скончался писатель Вадим Нечаев.

Vadim Netchaïev nous a quitté le 30 avril 2015 à Paris des suites d’une terrible maladie.

Н.Дронников "Портрет В.Нечаева

"

 

 

Вадим Викторович Нечаев (Бакинский) родился 25.06.1937 в Ленинграде. Он — коренной питерец и потомственный интеллигент. Его отец — В.С. Бакинский — известный прозаик. Мать, Е.И. Суворова — профессор-историк. Фамилию-псевдоним Нечаев взял от бабушки.

 Вадим Нечаев окончил отделение журналистики филфака ЛГУ. Работал журналистом, издал в СССР несколько сборников рассказов и повестей («Пат и Пилаган», 1967 г., «Вечер на краю света» 1969г.; «Вижу землю» ПЛ., 1971 г. , 1975 г. и пр.). Но помимо этой официальной ипостаси, Вадим Нечаев — знаковая фигура самиздатского литературного ренессанса Ленинграда-Петербурга эпохи оттепели.

 Тогда, в середине 60-х, сквозь наст цензуры пробились в СССР первые всходы нового, появились картины и стихи, создаваемые для искусства, а не для начальства.

 И в этом полулегальном полуподвале полусвободы прозвучало имя Вадима Нечаева, оказавшегося в центре рукописно-рукотворной издательской деятельности! Вдвоем с женой Мариной Недробовой они выпускали самиздатский альманах «Архив» (1975-78 гг.), посвященный преимущественно творчеству художников андеграунда, которое тогда называли «левым», а в недалеком будущем назовут нонконформистским.

 В. Нечаев также печатал свои произведения в самиздатских изданиях «Часы», «37», «Лепрозорий-23» (1976), «Галерея» (1981), сотрудничал с «Хроникой текущих событий». В 1975 г. он создал домашний Музей современной живописи, в котором организовал несколько выставок, при участии В. Арефьева, М. Шемякина и других художников, входивших в его среду обитания.

 Этот круг — художники 60-х — 70-х составил на всю жизнь его духовную среду обитания.

 Всей этой деятельности с лихвой хватало для того, чтобы попасть в «черный список» — и в 1978 году В. Нечаев с женой эмигрировали через Вену в Париж. Я помню, как они катали коляску с маленьким сыном из одного учреждения в другое, добиваясь бумаг от чиновников — ибо эмигрантская жизнь всегда начинается, как писал В. Набоков, «у окошечек присутственных мест»... И в тот же период в Вене, на перепутье, совершили временную остановку другие «исходники»-компатриоты, вчерашние «рефюзники», в их числе Сергей Довлатов, поэт Игорь Бурихин, Галина Рухина, вдова художника Евгения Рухина — связующего звена между Москвой и Ленинградом, одного из инициаторов московской «бульдозерной» выставки-перформанса, за который поплатился: сгорел при поджоге мастерской (1978 г.).

 В ноябре 1978 г. В. Нечаев эмигрировал во Францию, где уже к тому времени обитают Юрий Жарких, Оскар Рабин, Олег Целков и многие другие русские творцы, признанные в мире, отверженные на родине.

 В Париже Вадим Нечаев сразу же вошел в авторский актив журнала «Континент»; он постоянно печатается в парижской газете «Русская мысль», журналах «Эхо», «Время и мы». «Третья волна», где выходят его новые романы и повести — и прочих русских зарубежных СМИ по обе стороны Атлантики.

 Затем, после падения железного занавеса, его книги выходят вновь на родине — в издательствах «Аквилон», Л., 1991; «Красная гостиная». СПб: «Петрополь», 1993 и пр. Произведения Нечаева изданы на английском, испанском, немецком, французском языках.

 Обосновавшись в Париже, Вадим Нечаев окончил аспирантуру славянского отделения Сорбонны. В 80-е годы Нечаев стал членом французского ПЕН-клуба. Долгие годы он был президентом Ассоциации русских художников и писателей в Париже — своего рода братства «культурных изгнанников», кочевавших по Монпарнасу 80-х..., как некогда Поплавский, Сутин, Шагал.

 Вадим Нечаев был пропагандистом и экспертом по русскому искусству ХХ века. И отчасти благодаря ему на аукционах Лондона и Парижа а позднее в галереях, всплыли и прозвучали по-настоящему мало известные либо вообще неизвестные имена многих русских художников «Парижской школы».

 В его квартире в 15 округе (этом исконном пристанищем русских парижан, начиная с 20-х), стены были увешаны с пола до потолка творениями компатриотов, которые, начиная с 90-х, исправно посещали его жилье, как бы перенесенное на берега Сены с берегов Невы.

 Здесь же стояла его пишущая машинка (позднее компьютер), любимые книги и разгуливали большие собаки, которых так обожал Вадим...

 Гости-художники приезжали к нему и в Нормандию — в городок Ипорт на берегу Атлантики, где Нечаев купил дом, превратив его в нечто вроде летнего дома творчества для друзей-живописцев и стихотворцев.

 Было в Ипорте и особо притягательное для него место — казино на берегу залива. Там Вадим проводил многие и долгие часы... Ведь был Вадим страстным игроком — будь то рулетка, скачки, просто игровой автомат. И в филиале департамента Фортуны надеялся неустанно, что вот-вот, не сегодня-завтра брызнут на него капли золотого дождя!

 Помню, как мы с ним отправились в казино в Сан Рафаэле. Мы тогда отдыхали на Лазурном берегу, в местечке Лаванду, воспетом Вертинским в романсе «На солнечном пляже в июне...». Однажды Вадим предложил мне проехаться в «игорный дом», для чего запряг подержанный автомобильчик, не котором сам начал кататься совсем недавно, получив, с грехом пополам, водительские права.

 Боже, что это была за поездка! В темноте, с треснувшей фарой, адский водитель — Вадим гордо катил по «серпантину» — прямо по разделительной полосе!

 Наконец добрались до Сан Рафаэля — и он тут же нырнул с головой в игру.

 К своей заслуге могу сказать, что силком увела его тогда от зеленого сукна, в виде исключения, с прибылью аж в 200 франков. И мы устроили на эти деньги пир победителей в теплой ночи, на берегу ночного моря, за бокалом шампанского. В капитанской фуражке с «крабом», белом фуляре поверх клубного френча, с перстнем, увенчанным агатовой печаткой, счастливый Вадим вещал:

 - Ты па-аешь, ведь все классики, па-аешь, наши были кем? Игроками! Все, как один! Пушкин? Игрок. Гоголь? Игрок. Достоевский — ну, уж Достоевский-то! Ох-охо! Им — им ПОЗВОЛЕНО БЫЛО. А нам?

«Если хочешь быть счастливым — будь им», — сказал Козьма Прутков.

 Вадим Нечаев хотел быть счастливым — и был им всю свою жизнь. Он никогда не жаловался на невзгоды, тяготы — на людях появлялся с улыбкой, неизменно щегольски одетый, соблюдая некий кодекс бесстрашия, статус собственного достоинства, не позволяющие «расслабляться», обременяя окружающих, жаловаться на жизнь, и, в последние годы, увы, на здоровье.

 Он умер этой весной, от мучительной болезни. И мне бы хотелось напомнить о том вкладе в искусство и литературу этого талантливого прозаика, духовного наследника обитателей «Русского Монпарнаса».

 Он жил в некоей сказке — невзирая на все невзгоды, превратности, скитания.

 Мир праху твоему, Вадим!

 Светлая тебе память!

Vadim Victorovitch Netchaïev est né le 25 juin 1937 à Leningrad. Il était originaire de Saint-Pétersbourg et a hérité du patrimoine intellectuel de ses aïeux. Son père, V.S Bakinskiy est un célèbre prosateur. Quant à sa mère, E.I Souvorova, elle est professeure-historienne. Il a emprunté le pseudo Netchaïev à sa grand-mère.

Vadim Netchaïev est diplômé en journalisme de la faculté de lettres de l’université d’État de Leningrad. Il a travaillé comme journaliste et a publié en URSS quelques recueils de récits et de nouvelles. Mais hormis ces activités officielles, Vadim Netchaïev est aussi une figure illustre du « samizdat » Leningrad-Pétersbourg qui paraissait à l’époque du dégel.

Dans les années 60 en URSS, des tableaux et poèmes passaient au travers des mailles du filet de la censure. Ils étaient réalisés au nom de l’art, et non pour les autorités.

Le nom de Vadim Netchaïev s’est alors fait entendre, et s’est retrouvé au cœur des activités éditoriales ! Il a édité, avec sa femme Marina Nedrobovoy, un almanach, intitulé « Archive », un « samizdat » de 1975 à 1978. Celui-ci était dédié aux œuvres des artistes underground, d’abord nommés « gauche », puis qu’on qualifiera peu de temps après de « non-conformistes ». Les ouvrages de V. Netchaïev étaient imprimés dans des éditions « samizdat », dont « Tchacy », « 37 », « Leprozoviy-23 » (1976), « Galereia » (1981), et il a coopéré avec « La chronique des évènements en cours ». En 1975, il a créé un Musée de peinture contemporaine, dans lequel il a organisé quelques expositions, avec la participation de V. Arefeva, M. Chemiakina et d’autres artistes.

 Ce cercle de peintres issus des années 60-70, s’est avéré être partie intégrante de sa vie spirituelle.

 Toute cette activité était suffisante pour tomber dans la « liste noire » et en 1978, V. Netchaïev et sa femme ont émigré à Paris en passant par Vienne. Je les revois avec leur fils dans leur poussette, allant d’une organisation à une autre, cherchant à obtenir des papiers, car c’est bien ainsi que commence toute vie d’émigrant.

 C’est à cette même période qu’à Viennes, d’autres de ses compatriotes se faisaient arrêter, parmi eux, Sergueï Dovlatov, le poète Igor Bourikhine, Galina Roukhina, la veuve du peintre Evgueny Roukhin – un des initiateurs de l’exposition moscovite « bulldozer ».

 En novembre 1978, V. Netchaïev a émigré en France, où à ce temps, Yuri Jarkikh, Oscar Rabine, Oleg Tselkov et beaucoup d’autres artistes russes y vivaient déjà.

 À Paris, Vadim Netchaïev a de suite fait partie des auteurs du magazine « Continent ». Il était régulièrement publié dans le journal parisien « La pensée russe », et dans les magazines « Echo » et « Le temps et nous ». Ses nouveaux romans et nouvelles apparaissaient dans « La troisième vague ».

 Suite à la tombée du rideau de fer, ses livres ont de nouveaux été publiés dans son pays natal. Les œuvres de Netchaïev ont été publiées en anglais, en espagnol, en allemand, et en français.

 À Paris, Vadim Netchaïev a terminé à la Sorbonne son doctorat d’Etudes Slaves. Dans les années 80, Netchaïev est devenu membre du PEN-club français. Durant de longues années, il a été président de l’association des peintres et écrivains russes à Paris.

 Vadim Netchaïev a été propagandiste et expert de l’art russe au 20e siècle. C’est en partie grâce à lui que les œuvres d’artistes issus de l’ «École de Paris » et dont le nom demeurait encore inconnu, ont réellement fait leur apparition dans des ventes aux enchères parisiennes et londoniennes.

Dans son appartement du 15e, les murs étaient recouverts des œuvres de ses compatriotes qui ont, dès les années 90, ponctuellement visité son appartement, comme transportés des rives de la Seine aux rives de la Neva.

 Sa machine à écrire (et plus tard, son ordinateur) se tenait ici même, ainsi que ses livres favoris, et les grands chiens que Vadim adorait se balladaient...

 Les peintres invités venaient aussi lui rendre visite en Normandie, dans la petite ville d’Yport sur les rives de l’Atlantique, où Netchaïev s’était acheté une maison et l’avait transformé en une maison d’été de créativité pour ses amis peintres et poètes.

 « Si tu veux être heureux, sois-le », disait Kosma Prouktov.

 Vadim Netchaïev voulait être heureux et, il l'a été pendant toute sa vie. Il ne s’est jamais plaint de ses infortunes, il apparaissait au monde sourire aux lèvres, ne s’autorisait pas de « détente », ou à se plaindre de la vie et particulièrement de sa santé durant ces dernières années.

 Il a disparu ce printemps suite à une dure et longue maladie. Et je voulais rappeler la contribution que ce talentueux prosateur, héritier spirituel des habitants du « Montparnasse russe », a apporté à l’art et à la littérature.

 Que la paix soit avec toi, Vadim !

 Que ta mémoire soit lumineuse !

5 commentaires

  1. Victor Glouchkov-Виктор Глушков dit :

    Добрым и прекрасным человеком, ты мне запомнился нашей дружбой с 1991 года. Вечная память тебе, дорогой Вадим!

  2. Алоосанженлеия dit :

    С легкой харизматичный руки Вадима Викторовича Нечаева ознаменовался мой Парижский путь из Москвы. И даже последний прощальный день с ним явился каким то прозрачным и легким, словно мы все проводили его в какое то неведомое и непременно чудное путешествие. Светлая память, Вадим Викторович! И спасибо что был с нами такой интереснейший, отзывчивый и чуткий человек, хотя и очень жаль, что уже набрав его номер телефона нельзя услышать его голос и какую нибудь оригинальную историю из его недописанных новелл!

  3. Друзья dit :

    Кира, спасибо. Вадим у тебя получился живой.

  4. vlalimir shvayko dit :

    Трогательно, глубоко и поучительно нашим поколениям.

  5. Юлий Гальперин dit :

    Спасибо, Кира, за статью о Вадиме.

    Прочитал её год спустя после ухода Нечаева. Не видя его долгое время на обычных «сходках-тусовках», на которых он был фигурой яркой, узнаваемой, я понимал, что что-то случилось...

    -Знал его с 90х годов, одно время перезванивались, встречались,, часто в компании с Алешой Хвостенко-они оба были для меня знаковыми фигурами того времени-девяностых годов

    ...Храню, подаренные им книги и светлую память о нем...В статье в жатой форме описана его биография, факты которой чрезвычайно интересны. Спасибо еще раз!

Laisser un commentaire

Votre adresse de messagerie ne sera pas publiée.

Envoyer un message
  1. (champ obligatoire)
  2. (e-mail correct)