На афише театра La Colline желтым по белому написано: «Танец «Дели». Однако, если вы думаете, что это танцевальный спектакль из Индии, то ошибаетесь. Так свою новую пьесу назвал один из самых интересных современных русских драматургов Иван Вырыпаев.

Иван Вырыпаев

И это уже четвертое его произведение, которое ставит на сцене болгарский режиссер Галин Стоев.

Мать умерла. А я ничего не чувствую — это странно, правда?

Так в начале спектакля вопрошает героиня спектакля Катя, ошарашивая вместе со зрителем свою подругу Валерию. Невозможно не услышать перекличку с «Посторонним» Камю, тем более, когда текст играется на французском. Но если Мерсо был действительно индифферентен, слова соболезнования не вызывали в нем никакой человеческой реакции и сам герой вызывать сопереживания не мог a priori, то Вырыпаев двигается в совершенно ином направлении.

«Танец «Дели» ©Elisabeth Caracchio

Спектакль представляет собой семь одноактных пьес, которые повторяют практически один и тот же сюжет: в больничном холле собираются персонажи и встречают весть о том, что кто-то умер. Неизменны место разговора, герои, необходимость подписать в конце пьесы официальные бумаги. И даже текст повторяется почти точь-в-точь. Значит, ничего не меняется? Совсем наоборот. Галин Стоев говорит о «драматическом кубизме»: каждая пьеса есть угол зрения, на сопряжении которых возникает смысл.

Одни и те же слова, одни и те же жесты, действия в первой и во второй пьесах вызывают диаметрально противоположные эмоции. Непонятное в первой объясняется во второй, но, главное, обретает внутреннюю наполненность. В первой пьесе главным событием становится приезд Андрея, поклонника Кати. Валерия делает предположение, что они любовники, что вызывает у Екатерины дикий смех, ведь у него жена, дети, а ее подруга все время думала, что у них связь! Нет, ничего такого. Но приходит Андрей — и вдруг она признается ему, что сразу, когда только увидела его в первый раз, поняла, что это Он. Мелодраматическую сцену объятий прерывает медсестра с актом о вскрытии, но ее отсылают на полчаса. Андрей неожиданно говорит Кате, что любит не ее, а жену, и уходит. Катя остается одна, подавленная, и вот в этом состоянии мы находим ее во второй пьесе; и текст, знакомый нам по первой части, приобретает другое звучание. Героиня может говорить, что ничего не чувствует, но она — чувствует, пусть главным источником будет личная драма. В третьей пьесе Алина Павловна, мать Кати, больна раком, но не умерла, и мы видим дочернюю любовь и привязанность, хотя женщины не всегда находят общий язык, даже перед угрозой смерти. Но кто находит?

"Танец "Дели" ©Elizabeth Carecchio

Игра актеров нарочито полна мелодраматических оттенков голливудского кино и латиноамериканских сериалов, это условный театр, а не психологический; артисты исполняют текст, а не проживают. Текст вообще, как всегда у Вырыпаева, играет основополагающую роль, и можно прийти только затем, чтобы послушать, как виртуозно автор владеет словом. И перевод Татьяны Могилевской и Жиля Мореля очень точно попадает в авторские интонации и ритм. По-другому говорить такие пафосные реплики, в которых всплывают и Освенцим, и чувство всеобщей вины, истинно русский вопрос «Кто виноват?»; играть такие действия, как признание в любви в больничном холле, перепалку с приказом заткнуть рот больной раком, полуотравление брошенной жены — по другому их играть просто нельзя. Доля отстранения помогает зрителю «расслабиться» и дать себе волю смеяться над тем, что смешно, а смешно там многое.

Потом, после спектакля, задаешься вопросом: как же я мог над этим смеяться? Контекст ведь трагический! Но мир наш довольно трагичен и абсурден в целом, а улыбаться человеку необходимо. В «Танце «Дели» Вырыпаев, даже несколько неожиданно для себя, отходя от «Новой драмы», выступает добрым художником-лекарем, который хочет, затронув, конечно, волнующие и болезненные темы, дать зрителю отдохновение.

Интерпретация Галина Стоева, на мой взгляд, слишком ориентируется на прошлые работы Ивана, значительно более социально ангажированные, эпатирующие публику. И иногда, как мне казалось, расходится с авторской позицией...

Что такое сам танец «Дели»? Это танец, который придумала Катя во время поездки в Индию, когда вдруг почувствовала всю горечь мира, впитала ее в себя и дала ей выход в танце. Из несчастий она смогла сделать нечто прекрасное. Об этом танце говорят все персонажи, но увидеть его зрителям не удастся. Даже балетный критик Валерия заявляет, что не может о нем говорить, ибо это не передать словами. И это смешно, потому что это ее профессия — писать о хореографии, но ведь, правда, все так: настоящее нельзя пересказать, его нужно почувствовать. И тут есть один «трюк»: Валерия, как и остальные персонажи потом, все равно начинает рассказывать. Рассказы получаются разные, больше о своих ощущениях от танца, чем о самом танце, больше о себе, чем о других; и Стоев акцентирует внимание на принципе «Все слова, слова, слова». Другой человек просит о помощи, ибо испытывает настоящую боль, а ему рассказывают о каком-то танце; и вместо того, чтобы войти в ситуацию ближнего, они отдаляются, не слышат, говорят о своем. В одной сцене мама говорит дочери, что не видит страдания в ее глазах, дочь же просит ее посмотреть еще раз, но мать ничего не находит. А зритель видит это страдание, актриса его играет. Но мать поясняет потом, что за своими страданиями чужого не увидела.

Такая трактовка возможна и вполне удалась Стоеву. Смысл его спектакля — на сопряжении произносимого текста и актерской эмоции, на их несоответствии. И неслучайно, что нет не только самого танца, но и музыки. Спектакль играется в полупустом пространстве и почти весь — в тишине, только включают перебивки по окончании очередной пьесы. Но сам Вырыпаев, как мне кажется, верит в искусство и красоту, и созданный Катей танец «Дели» можно воспринимать как настоящий, а не искусственный. Искусство вбирает в себя разные сюжеты, в том числе и особенно — людские несчастья и боль, и творит из этого красоту. И через подобный  танец «Дели» человек проходит очищение. Да, то самое очищение через страдание, которое зовется катарсисом.

Хорошее произведение тем и отличается, что его можно прочитать по-разному. «Танец «Дели» Стоева совершенно очевидно не похож на постановку самого Ивана в Варшаве или спектакль в Новосибирске.  Но это только прибавляет интереса.

В спектакле несколько примечательных актерских работ, прежде всего — исполнительницы роли Екатерины Осеан Моза и играющей ее подругу Каролин Шаниолло. Мари-Кристин Орри хорошо играет мать танцовщицы, а в роли медсестры радуют Анна Червинка попеременно с Валентиной Жерар. Единственный мужчина в составе, Фабрис Адд, немного уступает женскому коллективу, но у него есть свои достойные сцены.

Театр La Colline, с 4 мая по 1 июня

23 мая в 20:30 современную русскую драматургию будут обсуждать специалисты Мари-Кристин Отан-Матье, Элен Анри, Жиль Морель, Люси Берелович и др.

24 мая после спектакля состоится встреча с Иваном Вырыпаевым и Галином Стоевым.