Первую половину прошлого века Париж содрогался от натиска художников, которые, стекаясь со всех сторон света, желали поразить город искусств и непременно в самое сердце. Не без помощи маршанов. Принято считать, что если бы не преданные искусству Поль Гийом, Поль Александр, Леопольд Зборовский, умерли бы голодной смертью, не успев оставить нам шедевров, Модильяни, Сутин и еще многие пришельцы из Восточной Европы.

Амедео Модильяни «Портрет Сутина», 1916 ©Pinacothèque de Paris/Fabrice Gousset

И, вроде, все мемуары уже давно опубликованы и цены на Парижскую школу за последние двадцать лет взметнулись до небес, и из галерейных закромов достали всех бывших обитателей «Улья». И тем не менее, скрытые от лишних глаз собрания еще всплывают на поверхность и объявляются очередной сенсацией.

Пинакотека Парижа именно так и поступила с коллекцией некоего Йонаса Неттера

Как и полагается классическому коллекционеру, Неттер был промышленником. Человек замкнутый, поздно женившийся, блестяще игравший на рояле, вдруг увлекся живописью. Конечно, как и многие в ту эпоху, импрессионистами. Но ловцы мгновенных впечатлений уже успели снискать себе мировую славу и были слишком высоки в цене. С импрессионистами Неттер опоздал, но живопись он чувствовал по-настоящему.

И вот тогда прозорливый Зборовский сумел внушить промышленнику любовь к молодым современникам. Те были и в цене доступны, и работы новые регулярно поставляли. Зборовский подкупил Неттера то ли своей поэтической душой (поскольку был поэтом), то ли собственной убежденностью в талантах начинающих, а может, элементарными качествами торговца.

Короче, состоятельный господин стал приобретать сначала Модильяни, потом Сутина, а дальше — Валадон, Утрилло, Кременя и многих других.

Хаим Сутин «Безумная», 1919 ©Pinacothèque de Paris/Fabrice Gousset

Марк Рестеллини, директор парижской Пинакотеки, твердо убежден, что Сутина Неттер распознал еще до американца Альберта Барнса и довольно быстро купил ни много ни мало 120 работ уроженца Смиловичей из Российской империи.

Рестеллини, готовясь к столичной выставке, устал искать портрет Неттера или хотя бы его фото, настолько скрытным оказался выходец из Эльзаса. Родственники тоже не особенно представляли, как выглядел тот, кто обеспечил семье стабильное существование. Один портрет с трудом, все же, нашли.

Амедео Модильяни «Девочка в голубом», 1918 ©Pinacothèque de Paris/Fabrice Gousset

Известно, что Леопольд Зборовский выплачивал Модильяни зарплату из расчета 15 франков в день, плюсуя к ним деньги на кисти, краски и холсты, да еще добавлял на жалованье моделям. В месяц выходило триста франков. За комнату в отеле платил, кажется, тоже он. Но своих денег у поэта не было, и, как обнаружилось, их авансировал никто иной, как Неттер. Возврат же долга осуществлялся картинами.

«Коллекция Неттера впервые представлена широкой публике», — заявил на открытии Марк Рестеллини. Вся коллекция, наверное, впервые. Кстати, даже не вся, а «значительная ее часть». Но некоторые картины несколько лет назад уже просочились на выставки той же Пинакотеки.

Хорошо помню, как сам директор с горящими глазами рассказывал историю «Молодой женщины» Хаима Сутина. Помощница Зборовского Полетта Журден на момент написания портрета действительно пребывала в юном возрасте. На картине же изображено лицо 70-летней дамы. Что самое поразительное в этой истории — Полетта дожила до почтенных лет и в старости выглядела именно так, как 50 лет назад ее изобразил художник.

«Красная лестница», опять Сутина, тоже хорошо узнаваема: она висит в собрании парижского музея «Оранжери».

Хаим Сутин «Красная лестница», 1918 ©Pinacothèque de Paris/Fabrice Gousset

«Ничего удивительного, — объясняет Марк, — Сутин написал пять вариантов «Красной лестницы».

Такого количества работ Модильяни Париж не видел со времени его выставки в музее Люксембурга. Сутина от Йонаса Неттера тоже хватило бы на ретроспективу. А в Пинакотеке выставлены еще Кикоин, Федер, Кислинг, Эпштейн, Элион.

Словом, есть чем заняться летом в столице.