Морис Метерлинк, бельгийский француз
Французы традиционно потешаются над бельгийцами и сочиняют о них анекдоты. Но изредка оставляют насмешливый тон
и даже готовы поместить выдающегося соседа в сокровищницу своей культуры. Так произошло с Морисом Метерлинком (1862—1949), который был бельгийцем до такой степени, что даже отклонил почетнейшее предложение стать членом Французской Академии, поскольку это требовало отказа от бельгийского гражданства. Однако с Францией он, бесспорно, связан: не только писал по-французски, но и провел значительную часть жизни в Париже, а умер в Ницце глубоким стариком, имея за плечами десятки пьес, несколько стихотворных сборников, множество философских эссе и Нобелевскую премию, присужденную в 1911 г. «за его многостороннюю литературную деятельность, и особенно его драматические произведения, отличающиеся богатством воображения и поэтической фантазией».
Вековой юбилей этого награждения Франция занесла в своей культурный календарь.
Метерлинк писал почти 70 лет, но его слава пришлась на 1890-е — 1900-е годы. Она началась внезапно и, можно сказать, чудесно, когда знаменитый критик Мирбо опубликовал о пьесе безвестного молодого автора «Принцесса Мален» восторженный отзыв, назвав ее шедевром — «удивительным, чистым, вечным шедевром», «которого одного хватит, чтобы обессмертить имя своего творца» и который «превосходит по красоте всё, что есть самого прекрасного в Шекспире». Метерлинк не повредился в уме от этих щедрых лавров, а тут же создал целую серию блистательных маленьких драм, получивших наименования: статический театр, театр смерти, театр ожидания, молчания, марионеток. Он стал предтечей Беккета и Ионеско с их театром абсурда, который выглядит голо и жёстко на фоне его наивно-поэтичного символизма.
В самых чистых образцах его ранней драматургии — пьесах «Непрошеная» и «Слепые» — персонажи безымянны, безлики и почти недвижны. Метерлинк хотел бы лишить их и речи, но это было бы уж слишком, и он только максимально ее обесцветил, при этом так нагрузив подтекст, что диалог стал похож на айсберг. В его невидимой, подводной части человеческие существа постоянно вопрошают Неизвестное, которое правит миром и приоткрывается им только в виде смерти.
Метерлинк отверг шумные конфликты и страсти и повернул драму на повседневный, скрытый трагизм человеческого существования. В принципе, он делал то же, что и другие авторы «новой драмы» — поздний Ибсен или Гауптман, — но несравненно парадоксальнее и ярче. Нашему Чехову очень нравилась оригинальная свежесть метерлинковских пьес: «Всё это странные, чудные штуки, но впечатление громадное, и если бы у меня был театр, то я непременно бы поставил «Les Aveugles»».
Но очень скоро Метерлинк заскучал в рамках собственных новаций, в мире рока. В одном из своих эссе он писал: «Статуя судьбы кидает огромную тень на долину, которую она как будто заполняет своим мраком. ...Правда, мы рождаемся в этой тени, но многим из нас дано из нее выйти». Он впустил в пьесы жизнь, которую очень любил. Через целый ряд пьес, в числе которых и знаменитая «Пелеас и Мелисанда», вдохновившая Дебюсси, Форе, Сибелиуса и Шёнберга, он пришел к «Синей птице», затмившей всё написанное до, и после и ставшей особо «своей» для России: ее первая постановка была, с одобрения автора, осуществлена Станиславским.
Эта пьеса, положившая начало детскому театру, была бы аллегорично-слащавой, как нравоучительное чтение для детей, не будь она столь искренней. То, что открывают в своем сказочном странствии Тильтиль и Митиль, Метерлинк открывал для себя всю жизнь и щедро делился этой простодушной и светлой мудростью в своих эссе — «Жизнь пчел», «Разум цветов», «Жизнь термитов», «Жизнь муравьев», «Великий закон» и др. «Мы живем в условиях великой несправедливости; но я полагаю, что можно, не будучи ни равнодушным, ни жестоким, говорить иногда о жизни так, как будто этой несправедливости больше не существует, ибо иначе мы бы никогда не могли выйти из ее круга. Необходимо, чтобы кто-нибудь решился мыслить, говорить и действовать так, как будто бы все кругом счастливы, обращаться к человечеству так, как если бы оно находилось накануне великого счастия или великой истины». Метерлинк сохранил эту способность до глубокой старости — почитайте его «Счастливые воспоминания» («Bulles bleues», 1948), и вы проникнетесь глубокой симпатией к этому скромному и улыбчивому гению.
4 комментария
Добавить комментарий
По теме
Культура
Олимпийскую скульптуру-2024 торжественно открыли в Париже
24 июня 2024Культура
ЮНЕСКО отмечает День русского языка
6 июня 2024Культура
Пикник на Елисейских полях
26 мая 2024Культура
Дни духовной культуры России во Франции
8 мая 2024Культура
Самый большой пикник года на Елисейских полях
25 апреля 2024Культура
70-летие Relais&Châteaux
23 апреля 2024
Спасибо за напоминание о Метерлинке. Перечитала «Синюю птицу и «Обручение».Статья «зацепила», вызвав воспоминания о моей милой Бабушке, которая давным – давно читала нам, своим внукам, наизусть Метерлинка:
«Семь дочерей Орламонды
(Мертвой волшебницы тьмы),
Семь дочерей Орламонды
Ищут дверей из тюрьмы...
Семь они ламп засветили,
В башнях кругом обошли
Триста четырнадцать комнат —
Света нигде не нашли...
Звонкий открыли колодец,
Лестницей сходят крутой,
Видят закрытые двери,
Видят в них ключ золотой...
Смотрят сквозь щели на море,
Страшно им всем умирать.
В двери глухие стучатся,
Но не хотят отпирать...»
Цитирую по памяти, как запомнилось в детстве, когда было страшно догадываться, почему же они «не хотят отпирать»?
«Вспоминайте о тех, кто умер» — человек существует не сам по себе, он звено огромной цепочки жизни, он связан с предками и потомками, несёт перед ними ответственность. Рождаясь, человек приходит в мир, обустроенный предками, пользуется всем, что создали другие и должен быть благодарен им. С другой стороны, он несёт ответственность и за благополучие детей и вообще потомков, должен передать им эстафету жизни, т.е. счастье в любви и доброте…
Ещё раз спасибо за статью, обязательно прочту
«Счастливые воспоминания».
Прекрасный русский язык статьи. Сразу прониклась симпатией к гению символизма. Захотелось прочитать «Принцессу Мален» и анекдоты про бельгийцев. Спасибо.
Спасибо за интересную статью!
Жизнь пчел -интереснейшая вещь. Загадка просто, что побудило Матерлинка изучить пчел до самой возможной глубины, помещая их в стеклянные улья. И чтобы он сказал в адрес современных писателей, ничего не открывающих миру нового.