Роза Счастья в музее д'Орсэ
Она коротко стригла волосы и носила брюки. Её картины украшали дворцы русских князей и особняки американских миллионеров. Она была самым дорогим художником XIX века и первой женщиной-художницей, награждённой орденом Почётного Легиона. Она любила животных и рисовала их. В её замке близ Фонтенбло жила даже львица! Она была знакома с самим Буффало Биллом.
Она — это французский художник-анималист Роза Бонёр (1822—1899), чья первая масштабная выставка открыта в музее д'Орсэ.
Мари-Розали Бонёр родилась 200 лет назад на берегах Гаронны в солнечном Бордо. Она была первым ребёнком в счастливой семье Раймона Бонёра, художника, и Софи Маркиз, музыкантки таинственного аристократического происхождения. У Мари-Розали будет ещё два брата и сестра. Все они станут художниками и скульпторами, портретистами и анималистами, учениками своего отца, — такая семейная «боттега», как в Италии эпохи Возрождения. Мари-Розали была ребёнком любознательным и непоседливым, «garçon manqué», как говорят французы. Рисовать она научилась раньше, чем читать и писать.
Когда девочке исполнилось 7 лет, отец получил место учителя рисования в Париже, и семья переехала в столицу. Париж показался Мари-Розали большим Бордо, только более грязным, хаотичным и серым. Вскоре Раймон Бонёр вошёл в кружок сен-симонистов, принял обет временного целебата и, покинув жену и детей, ушёл жить в коммуну. В это же время умер отчим матери, щедрый покровитель семьи, оказавшийся на самом деле настоящим отцом мамы Розы. Кто же был её бабушкой по материнской линии, Роза так никогда и не узнала. Законные дети почившего деда уничтожили его завещание, и семья Бонёр оказалась «на мели».
Мать давала уроки игры на фортепиано, работала швеёй и модисткой, не жалея сил, но, когда Мари-Розали просила её спеть, никогда не отказывала, хотя голос её звучал не так радостно и беззаботно, как раньше. Вскоре Мари-Розали заболела. Лекарств не было, только забота, уход и бесконечная вера в выздоровление. Всё это мама и делала 24 часа в сутки. Иногда она наклонялась к головке дочери, щекотала её личико тёмными кудрями, обдавала еле уловимым ароматом и шептала на ушко: «Моя Роза, ты будешь жить долго-долго». Девочка поправилась, мама умерла от переутомления. Розе было 11 лет. Свою первую картину, выставленную в Салоне, Мари-Розали подписала Роза Бонёр, так, как любовно звала её мама, оставшаяся самым светлым и счастливым воспоминанием детства.
Надо ли уточнять, что с классическим образованием у Розы не ладилось. «Даром преподаватели время с [нею] тратили». Вернувшийся в семью отец отдал Розу на обучение сёстрам монастыря Шайо. От монахинь Роза сбегала в Булонский лес – рисовать животных. Отец решил не противиться судьбе и в 13 лет забрал упрямую девочку из школы.
Роза стала его ученицей. Он приводил ей в пример Элизабет Виже-Лебрен, портретистку Марии-Антуанетты и тоже ученицу своего отца. Роза Бонёр всегда говорила, что у неё было два мэтра – «отец и прекрасная природа». А ещё Лувр. Вот когда Роза оценила шанс жить в Париже!
В первый раз, когда отец привёл её в Лувр, с девочкой случился синдром Стендаля, она чуть снова не заболела, но взяла себя в руки, а в руки взяла альбом
С которым затем и ходила в музей копировать мастеров прошлого. С каждым днём рисунок становился всё увереннее, глаза впитывали богатство красок и форм. Приходило убеждение, что и «великие» не брезговали анималистическим жанром — венецианцы (Паоло Веронезе и Якопо Бассано), фламандцы и особо любимый Розой Рубенс, малые голландцы (Карел Дюжарден, Филипп Воуверман, Паулюс Поттер). Кроме штудий в Лувре, Роза ходила на этюды в тогда ещё совсем не ухоженный парк Монсо, рядом с которым поселилась семья, и в зоопарк и музей Ботанического сада (Ménagerie du Jardin des Plantes et le Muséum). Трогательных кроликов, которые принесли ей первый успех в Салоне в 1841 году в 19 лет, Роза подкараулила на лужайке Монсо. С них и началось её восхождение на артистический Олимп.
В это время Роза была уже не одинока
У неё появилась подруга, которая поддерживала её более 50 лет. С Натали Микас (1824—1889) Роза познакомилась, когда ей было 13 лет, а Натали — 11. Девочку привёл в мастерскую к Раймону Бонёру отец. Натали была больна туберкулёзом, и отец, опасаясь ранней кончины дочери, захотел, чтобы талантливый художник запечатлел её. Портрет был написан, а Натали прожила долгую и счастливую жизнь. Она оказалась подростком зрелым и рассудительным, и, проникнувшись симпатией к Розе, взяла её «под своё крыло». Это в 11 лет!
Чтобы помогать Розе, Натали научилась растирать краски, грунтовать холсты, переносить эскизы на холст и т.д... Для Розы она стала совершенно незаменимой. Роза никогда не говорила о «природе» их отношений, не будем спекулировать и мы. Они счастливо прожили вместе долгие годы, сначала втроём, с «мамашей» Микас, матерью Натали, затем вдвоём. Это был настоящий тандем, позволивший женщинам жить свободно и финансово независимо. Натали умерла в 65 лет, Роза осталась одна.
Тогда в её жизни и появилась молодая американская художница Анна Клюмпке (1856—1942), приехавшая в Париж в Академию Жюлиана изучать живопись. Анна ещё в Филадельфии была наслышана о Розе Бонёр (слава французской художницы давно пересекла океан), мечтала познакомиться с ней и «напросилась» в замок Би, где жила Роза, под предлогом написать её портрет. Анна стала поддержкой стареющей Розы Бонёр, записала с её слов биографию, которую издала после смерти художницы в 1908 г...
Все три женщины — Натали Микас, Роза Бонёр и Анна Клюмпке — покоятся в склепе на кладбище Пер-Лашез. Но вернёмся к артистической карьере Розы Бонёр.
1840-е годы — время её первых стремительных успехов. Критики не скупятся на комплименты. Теофиль Готье сравнивает Бонер с голландцем XVII века Паулем Поттером, «Рафаэлем животных». В 1849 году молодая II Республика заказывает художнице картину на сюжет по её выбору. Роза, купившая на первый гонорар от продажи своих работ великолепного скакуна, отправляется в провинцию, переезжает из деревни в деревню, наблюдает сельский труд. По итогам поездки была написана картина «На пашне в Ниверне» (1849, музей д'Орсэ), ставшая шедевром художницы. Какой удивительный солнечный осенний свет в этой картине, как натуралистично написаны волы и свежевспаханная земля, какая чёткая фризовая композиция! А это ласкающее слух название – «На пашне», вызывающее в памяти знакомую с детства картину Венецианова.
После успеха «Пахоты в Ниверне» Роза принимается за масштабное полотно «Конская ярмарка» (1850—1852, Метрополитен-музей, Нью-Йорк). На сей раз сюжетом послужили «смотрины» лошадей на манеже бульвара л'Опиталь (bd. de l'Hôpital) в Париже. Когда Бонёр писала животных фермы, её сравнивали с голландскими мастерами Золотого века. Динамичная композиция «Конской ярмарки» заставила критиков говорить о влиянии барельефов Парфенона и романтических картин Теодора Жерико. А мне лошади Розы Бонёр, изображённые в самых неожиданных ракурсах, сразу напомнили «Битву при Сан-Романо» Паоло Учелло. А ещё «Коней» Клодта на Аничковом мосту или «Коней Марли» Кусту на площади Согласия (оригинал в Лувре).
Маршан Эрнест Гамбар, с которым Бонёр познакомилась в начале 1850-х гг., организовал мировое турне этой картины, имевшее беспрецедентный успех. В Лондоне в 1856 г. выставку посетила королева Виктория, а в Америке «Конскую ярмарку» приобрёл богатейший предприниматель Вандербильт, подаривший её затем Метрополитен-музею. На выставке в д’Орсэ представлена авторская копия картины, выполненная совместно с Натали Микас, из лондонской Национальной галереи, а также большой подготовительный эскиз углём из замка Би.
Эти триумфальные «живописные гастроли» стали началом настоящей «розамании»
Гравюры с картин Розы Бонёр были очень популярны и составляли немалую часть её солидного дохода. Быки Шароле, овцы Пиреней и Шотландии, белые лошади Камарга, домашние собачки Розы Бонёр украшали коллекции самых знатных семей Европы и Америки.
В России картина Бонёр «Овцы на пастбище» (1850) была в знаменитой Кушелевской галерее Академии Художеств, на которой выучилось не одно поколение художников (с 1922 г. – в Эрмитаже). Пенсионер петербургской Академии Алексей Боголюбов, впервые попавший Париж в 1857 году, писал впоследствии в своих «Записках моряка-художника»: «...судьба привела меня жить в Париж в такой чудной плеяде художников, каковыми оказалась теперь эта знаменитая школа людей 1830-х годов. Были учителя, как Энгр..., великий колорист Эжен Делакруа... Роза Боннер уже становилась замечательной художницей».
В 1859 году Роза Бонёр приобретает замок Би в окрестностях Фонтенбло
Её большое ателье на улице д'Ассас в Париже с оборудованным зверинцем стало настоящим аттракционом для жителей и гостей столицы, а художнице хотелось тишины, покоя, близости к природе. Старинный замок с полузаброшенным парком полностью соответствовал её запросам. В замке была оборудована мастерская – «санктуарий», священное место, куда обитатели Би входили «на цыпочках». В парке замка жили «модели» художницы — лошади, коровы, овцы, обезьяны, кабан, кролики, львица Фатма с львятами. Часто ранним утром она седлала свою лошадь Марго и мчалась на этюды в лес Фонтенбло. Так появился блестящий портрет гордого оленя — Короля леса (1878). Коллекция этюдов Бонёр, служившая ей настоящей энциклопедией и творческой лабораторией, также представлена на выставке.
«Говорят, что глаза — зеркало души, — любила повторять Роза Бонер. — Так какими же выразительными они должны быть у этих божьих тварей, лишённых возможности говорить!»
И действительно глаза зверей на картинах Розы Бонёр невероятно живые, их взгляд то ласковый и радостный, то гордый и независимый, то испуганный и доверчивый. Да, Роза Бонёр отлично знала анатомию животных, для изучения которой задолго до Сутина посещала мясобойни. Префектура полиции даже выдала ей специальное permis de travestissement — разрешение носить брюки; так было удобнее перемещаться. Но ещё лучше художница понимала характер «братьев наших меньших», их чувства и эмоции.
Более 30 лет Роза Бонёр работала над монументальным полотном «Валяние сена в Камарге» (La foulaison du blé en Camargue, 1864—1899, Художественный музей, Бордо). В этой картине Роза Бонёр хотела передать «бешеный вихрь» движения и «разум этих восхитительных животных» — лошадей, топчащих снопы пшеницы, чтобы выбить зёрна из колосьев. Картина осталась незаконченной. Художница умерла в 1899 году на 77 году жизни. Всё своё состояние она оставила Анне Клюмпке, которая долгое время жила в замке Би.
Анна Клюмпке скончалась в 1942 году в Филадельфии. Имение Би-Томри переходило из рук в руки, пока в 2017 г. не было приобретено Катрин Бро (Katherine Brault). Этот чудесный замок – «замок Спящей красавицы», по выражению моей петербургской подруги, реставрированный стараниями Катрин Бро и её дочерей, в том числе на средства от Лото Национального Наследия (Loto du patrimoine), открыт для посетителей.
Мы были в нём поздней осенью 2019 г., крапал мелкий дождь, под ногами шуршали мокрые листья, было пустынно и очень романтично. Катрин Бро рассказывала нам о Розе Бонёр, художнице независимой и свободной, талантливой и целеустремлённой, любившей Природу и Искусство, Женщине удивительной, как и Жорж Санд.
Musée d'Orsay. Rosa Bonheur
До 15 января 2023 г.
Татьяна Моженок-Нинэн — доктор искусствоведения, специалист по живописи XIX века, автор книг о русских художниках — И.Репине, В.Поленове, А.Боголюбове — во Франции.
3 комментария
Добавить комментарий
По теме
Культура
Олимпийскую скульптуру-2024 торжественно открыли в Париже
24 июня 2024Культура
ЮНЕСКО отмечает День русского языка
6 июня 2024Культура
Пикник на Елисейских полях
26 мая 2024Культура
Дни духовной культуры России во Франции
8 мая 2024Культура
Самый большой пикник года на Елисейских полях
25 апреля 2024Культура
70-летие Relais&Châteaux
23 апреля 2024
Спасибо, очень душевно и интересно!
Большое спасибо за столь эмоциональную и интересную статью!Талантливо!
Очень интересно. Я нахожу некое сходство с Шишкинскими медведями.