Меню

Русский очевидецL'Observateur russeФранцузская газета на русском языке

Меню
вторник, 8 октября 2024
вторник, 8 октября 2024

Газданов глазами Алексея Левшина

Интервью брала Анна Байдова 9:48, 10 февраля 2015Зарубежная РоссияРаспечатать

13 и 14 февраля 2015 г. в парижском театре LAtalante пройдет спектакль московского художественного содружества «Пестрый квадрат» по произведениям Гайто Газданова «Черные лебеди» (Cygnes noirs) и Марины Цветаевой.

«Русскому Очевидцу» удалось поговорить с одним из режиссеров и участников спектакля, идейным вдохновителем постановки, Алексеем Левшиным.

Le spectacle conçu par l’association moscovite artistique « le Carré bicolore » d’après l’œuvre de Gaito Gazdanov et Marina Tsvetaeva « Les Cygnes noirs » sera représenté les 13 et 14 février 2015 au théâtre parisien l’Atalante.
L’Observateur russe a eu la possibilité de s’entretenir avec l’un des metteurs en scène et participants du spectacle, Alexei Levshine, inspirateur engagé de cette réalisation.

unnamed

Русский Очевидец: Алексей, не могли бы вы сначала немного рассказать об арт-содружестве «Пестрый квадрат». В чем его особенность? Каковы его задачи?

Алексей Левшин: «Пестрый квадрат» был создан в 2011 году мной, Арманом Хачатряном и Захаром Хунгуреевым. На данный момент в него входит от 20 до 30 человек, и наше число постоянно увеличивается. Мы сами его называем художественно-театральным содружеством. Туда входят и актеры, и музыканты, и поэты, и художники. То, на чем мы пересекаемся – это любая форма театра, будь то спектакль, перформанс, чтение стихов или прозы, музыкальные вечера. Главный принцип существования «Пестрого квадрата» таков: представьте себе квадрат, который разделен на клеточки. И вот одна из клеточек это, допустим, я. У меня есть проект, и все помогают мне над ним работать. То же самое может произойти и в другой части условного квадрата, когда главным может быть кто-то другой, и все объединяются вокруг него. Мы все «мастера на все руки»: занимаемся и режиссурой, и сценографией, сами играем в своих спектаклях. Часто в наших постановках задействованы студенты московских театральных ВУЗов. Такая система организации связана с экономической проблемой выживания театра в Москве. Очень мало театральных объединений, которые могут себе позволить постоянное здание и постоянное финансирование.

РО: Не могли бы вы рассказать немного о спектакле «Черные лебеди», который вы собираетесь показать в Париже? О чем он?

АЛ: Конечно. Но сначала хотелось бы сказать несколько слов благодарности Алену Барсаку [Alain-Alexis Barsacq, руководитель театра LAtalante]. Для нас очень важно, что мы будем приняты в этом замечательном театре. К тому же Ален Барсак настроен очень открыто и искренне по отношению к русскому театру.

Теперь о спектакле. Я долгое время жил в Париже и всегда интересовался историей русской эмиграции, ее культурой, литературой, занимался историей русского эмигрантского театра. Взахлеб читал Цветаеву, Ремизова, Замятина и так далее. И хочется выразить любовь и уважение к русской эмиграции, которая, как мне кажется, продлила «серебряный век» русской культуры.

Но есть ощущение, что эта страница не только перевернута, но уже и немного забыта. Потому что в России сейчас вспоминают только Набокова и все. Ну, еще Цветаева прочно вошла в сознание людей, но это не значит, что ее все читают и по-настоящему знают.

Есть ощущение, что образовалась какая-то лакуна, какой-то пробел, который надо заполнить. Поэтому мы надеемся играть этот спектакль и в России.

Спектакль наш рассказывает о том, что такое человек, выброшенный в современный мир, где он оказывается как бы между культур, у каждой из которых свои правила и порядки. Герой рассказа «Черные лебеди» Гайто Газданова – это человек, который все время пытается найти ответ, стоит ли жить в этом мире, когда родина покинута, он никого по-настоящему не любит и все уже придуманные правила жизни его абсолютно не устраивают. Рассказчик, в какой-то степени образ самого Газданова, пытается убедить его, что жить-то можно, что жизнь интересна. Бунт главного героя, Павлова [в спектакле его играет Арман Хачатрян], заключается в том, что он не хочет, чтобы ему навязывали какие-нибудь установки, чтобы за него придумывали жизнь, чтобы за него придумывали, что такое Бог.

РО: Я правильно понимаю, что у этого спектакля есть еще и выход в современность?

АЛ: Я считаю, что если постановка ничем не перекликается с нашим временем, то время на ее создание потрачено впустую. Хочется, чтобы твоя работа не была бессмысленной, а чтобы она не была бессмысленной, надо говорить только о том, что тебя беспокоит. Мир меняется, непонятно как, даже не хочу сейчас высказываться на эту тему. А в спектакле мы, наверное, сможем об этом поразмышлять.

В этой постановке мы используем такой стиль, который я называю метафизическим реализмом. То есть повествование вроде бы логичное, но происходит оно не совсем реалистично, как воспоминание, как сон. Это дает возможность игры со временем при минимальной сценографии. Мы предлагаем любой предмет в руках актера и вокруг него воспринимать в двойном значении. То есть этот предмет является тем, чем он является, но он также может играть символическую роль, означая что-то совсем иное. Оружие, например. Или кисть художника. А в остальном мы по-прежнему русский психологический театр... с элементами абсурда.

Пожалуй, главная мысль этого спектакля и нашей деятельности вообще – это то, что личность важнее всего.

У спектакля есть еще вторая часть, поставленная по произведениям Марины Цветаевой. Это работа Захара Хунгуреева. Там прозвучат песни того времени, стихи и отрывки из прозы и переписки поэтессы. Это будет такой фейерверк стихов и песен, творческий праздник в словесном мире Марины Цветаевой, стихотворная встреча с ней. Метания и радости Цветаевой и ее героинь воплотит на сцене Грета Шушчевичюте, недавняя выпускница ВГИКа, учившаяся в мастерской замечательного режиссёра Сергея Соловьёва.

РО: Это будет первый показ спектакля «Черные лебеди»?

АЛ: Да. Зная, что у нас будет французский зритель, мы будем играть Газданова по-русски с французскими субтитрами, а во второй части я выступлю как своего рода актер-переводчик. Я буду зачитывать французские варианты текстов, ведь Цветаева очень хорошо переведена на французский язык.

Сложно полностью предугадать, как этот спектакль будет развиваться дальше, когда мы будем играть его в России. Я знаю только, что потом он будет чуть длиннее. В него будет входить еще один рассказ Газданова в постановке Армана Хачатряна. Мне кажется, что в будущем в спектакле поменяется вторая часть. Сейчас она больше рассчитана на русскую диаспору и на французских зрителей. Вообще, существует так называемое понятие «негласного заказа», запроса самой публики. И, конечно, московская публика будет диктовать что-то абсолютно свое.

Если русская публика в Париже найдет что-то знакомое в газдановских персонажах, ибо в ее жизни многое, в общем, похоже на то время, то для человека, живущего в Москве и не имеющего опыта жизни за рубежом, существование этих персонажей на улицах Парижа вообще может быть непонятным.

Наши соотечественники, не жившие за границей, многого не могут понять в этом укладе жизни, в поведении представителей русской диаспоры за рубежом.

Для них мы будем заниматься первооткрывательством эмигрантского быта, это тоже очень важно.

РО: А эмигрантам вы, таким образом, позволите узнать себя в этом спектакле?

АЛ: Называть их эмигрантами не совсем правильно, это русская диаспора в Париже. Этот спектакль — признание в любви к тем, кто живет за рубежом и продолжает хранить верность русской культуре. Позволить им узнать себя? Ну, если люди этого захотят. Дело в том, что наши персонажи не очень просты и приятны. Захочет ли русская диаспора узнавать себя в мечущихся, жалких, но все равно таких красивых людях? Я не знаю.

Есть такой этикет – не навязывать зрителю историю с тем прицелом, что она рассказана о нем. Скорее это история о нас. Мы эти люди. Человек, который ищет себя и Бога в себе – это история про нас. А узнает ли себя в нем зритель – ну дай Бог!

К разговору присоединяется Арман Хачатрян, один из участников «Пестрого квадрата».

АХ: В этом спектакле я играю роль Павлова, центрального персонажа «Черных лебедей». Хотелось бы добавить, что нас скорее интересует не то, что Павлов был эмигрантом, а то, что хотя он и был физически за границей, душа его оставалась в России. То есть он одновременно и уехал, и как бы не смог уехать. Какой персонаж русской литературы ближе всего к нему? Думаю, скорее всего, Евгений Онегин.

АЛ (смеется, удивленно): Почему?!

АХ (смеется): Потому что там тоже речь идет о некой внутренней эмиграции.

РО: Алексей, вы довольно долго жили во Франции. Остались ли у вас тут еще какие-то проекты?

АЛ: В свое время в Париже я руководил такой ассоциацией «Летний снег». Я постепенно стал переносить постановки «Летнего снега» в Москву. Теперь эта ассоциация уже не ведет театральную и музыкальную деятельность. Она передала свои полномочия, творческий опыт, профессиональные связи и замыслы совместных проектов «Пестрому квадрату». Так один коллектив перерос в другой.

В то время я иногда собирал парижских и московских артистов вместе. И, возможно, в следующем году мы снова организуем что-то подобное. У меня есть большое желание, чтобы какая-то деятельность в Париже продолжалась. Будем надеяться, что нынешнее мероприятие – это первая ласточка. Мы очень надеемся на обмен между русскими и французскими труппами. Я сам живу между двух стран, поэтому русско-французские культурные проекты кажутся мне абсолютно необходимыми. Ведь я своей жизненной позицией осуществляю связь двух культур. Эта связь должна развиваться и крепнуть.

А если просто: хочу ли я продолжать какие-то проекты в Париже? Ну конечно! И театральные, и музыкальные – безусловно!

Страничка спектакля на сайте театра L’Atalante : http://www.theatre-latalante.com/cygnes-noirs/

L’Observateur russe : Alexei, ne pourriez-vous pas en préambule nous parler de la communauté artistique « Le Carré bicolore ». Quelles sont ses particularités et ses missions ?
Alexei Levshine : Arman Khatchatrian, Zakhar Khoungourev et moi-même avons créé le « Carré bicolore » en 2011. Actuellement cette communauté regroupe entre 20 et 30 personnes et ce nombre ne cesse de s’accroître. Nous la nommons nous-mêmes communauté artistique théâtrale. Des acteurs, des musiciens, des poètes et des artistes en font partie. Nous nous confrontons à toute forme de théâtre, soit sous la forme de spectacles, ou de performances artistiques, ou de lectures de poèmes ou de proses ou, enfin, de soirées musicales. La raison principale de l’existence du « Carré bicolore » est la suivante : imaginez-vous un carré divisé en cellules ; et je suis, supposons, l’une de ces cellules. Je suis détenteur d’un projet et chacun m’aide à le concrétiser. C’est la même chose pour toute autre partie de ce carré virtuel, lorsqu’une autre personne est l’instigatrice d’un projet, tous les autres participants se réunissent autour d’elle. Nous sommes tous « des maîtres pour chaque main » : nous sommes à la fois metteurs en scène, scénographes, et acteurs dans nos spectacles. Les étudiants des établissements supérieurs moscovites de théâtre participent très souvent à nos réalisations. Ce système d’organisation provient du problème économique de survie du théâtre à Moscou. Il existe très peu d’unions théâtrales pouvant se permettre un théâtre et un financement permanents.
OB : Pouvez-vous nous en dire un peu plus sur le spectacle « Les Cygnes Noirs » que vous envisagez de jouer à Paris. De quoi s’agit-il ?
AL : Bien sûr. Je souhaiterais toutefois auparavant témoigner ma reconnaissance à Alain Barsacq (Alain-Alexis Barsacq est directeur du théâtre l’Atalante). Il est très important pour nous d’être reçus dans ce magnifique théâtre. Par ailleurs, Alain Barsacq manifeste une grande ouverture et beaucoup de curiosité envers le théâtre russe.
Concernant le spectacle, j’ai vécu longtemps à Paris et me suis toujours intéressé à l’histoire de l’émigration russe, sa culture, sa littérature et j’ai étudié l’histoire du théâtre russe d’émigration. J’ai lu avec frénésie Tsvetaieva, Remizov, Zamiatine et bien d’autres. Et je souhaitais témoigner de mon amour et de mon respect pour l’émigration russe, qui, à mon sens, a poursuivi le « siècle d’argent » de la culture russe. J’ai toutefois le sentiment que cette page, non seulement est tournée, mais qu’elle est également quelque peu oubliée. Car, aujourd’hui en Russie, on ne se souvient que de Nabokov. Il est vrai que Tsvetaieva est solidement ancrée dans la conscience des gens, mais cela ne signifie pas pour autant qu’elle soit lue et qu’on la connaisse vraiment. J’ai le sentiment qu’il existe une lacune, un vide qu’il est nécessaire de combler. C’est la raison pour laquelle nous espérons également jouer ce spectacle à Moscou.
Notre spectacle évoque un homme jeté dans le monde contemporain, entre différentes cultures dont chacune d’entre elle possède ses règles et usages. Le héros du récit « Les cygnes noirs » de Gaito Gazdanov, est un homme qui cherche toujours à trouver la réponse à la question s’il vaut la peine de vivre dans ce monde, lorsque on a quitté sa patrie, il n’aime personne réellement et toutes les règles existantes de vie ne lui conviennent absolument pas. Le narrateur, qui s’avère être, en quelque sorte, Gazdanov s’efforce de le convaincre que l’on peut quand même vivre, que la vie est intéressante. La révolte du héros principal Pavlov (dans la pièce, il est interprété par Arman Khatchatrian) réside dans le fait qu’il ne veut pas qu’on lui impose aucune règle, qu’on imagine la vie à sa place et qu’on lui dise à sa place ce qu’est Dieu.
OR : Si je comprends bien, il existe dans ce spectacle une résonnance sur la vie d’aujourd’hui ?
AL : Je considère que si une réalisation n’a aucune résonnance avec notre temps, alors le temps consacré à sa réalisation fut vain. On souhaite que notre travail ne soit pas dénué de sens et pour que cela soit le cas, il ne faut évoquer que ce qui nous interpelle. Le monde change, on ignore de quelle façon, d’ailleurs je ne souhaite pas évoquer ce sujet maintenant. Par contre, au cours du spectacle nous pourrons débattre de cette question.
Nous employons dans cette réalisation un style que je qualifie de réalisme métaphysique. Ce récit est, semble-t-il logique ; il n’est pas tout à fait réaliste cependant, c’est plutôt un souvenir, un rêve. Cela permet de jouer avec le temps avec une scénographie réduite à sa plus simple expression. Chaque chose proposée à l’acteur peut être interprétée à double sens. C’est-à-dire que chaque chose est ce qu’elle est ; cette dernière peut toutefois jouer un rôle symbolique et signifier quelque chose de totalement différent. C’est le cas, par exemple, d’une arme qui peut devenir du pinceau d’un artiste. Et pour le reste, nous sommes, comme auparavant un théâtre psychologique russe… avec des éléments relevant de l’absurde.
Le principal message de ce spectacle et de notre activité en général, est que l’individualité prédomine sur toute autre chose.
Le spectacle comporte une seconde partie réalisée d’après l’œuvre de Marina Tsvetaieva. Il s’agit du travail réalisé par Zakhar Khoungourev. Y sont interprétées des chansons de l’époque, des poèmes, des extraits de prose et de correspondance de la poétesse. Cela sera un feu d’artifice de poèmes et de chansons, une fête créative dans le monde des mots de Marina Tsvetaieva, une rencontre poétique avec cette dernière. Greta Chouchtchevitchouta, récemment diplômée du VGIK qui a étudié dans l’atelier du remarquable metteur en scène Serguei Soloviev interprète sur scène les élans et les joies de Tsvetaieva.
OB : S’agira-t-il de la première représentation du spectacle « Les Cygnes Noirs » ?
AL : Oui, sachant que nous aurons des spectateurs français, nous allons jouer Gazdanov en russe avec des sous-titres en français ; dans la seconde partie j’interviendrai en tant qu’acteur-interprète. Je réciterai les versions françaises des textes, puisque Tsvetaieva a été très bien traduite dans la langue française.
Il est difficile de prévoir la façon dont va évoluer le spectacle, lorsque nous le présenterons en Russie. Je sais seulement que la version sera un peu plus longue par la suite. Nous allons introduire un nouveau récit de Gazdanov dans une réalisation d’Arman Khatchatarian. Il me semble que la seconde partie sera modifiée à l’avenir. Sous sa forme actuelle, elle est davantage destinée à la diaspora russe et au spectateur français. Par ailleurs il existe cette notion dite de « commande tacite », la demande émanant du public. Et il est évident que le public russe réclamera quelque chose qui lui est inhérent.
Si le public russe à Paris trouve quelque chose de familier aux personnages de Gazdanov, ou de très similaire à sa vie, semblable à cette époque, par contre pour le citoyen vivant à Moscou et ne possédant pas d’expérience de vie à l’étranger, l’existence de ces personnages dans les rues de Paris peut lui paraitre incompréhensible. Nos compatriotes ne vivant pas à l’étranger peuvent ne pas comprendre grand-chose à cette façon de vivre et au comportement des représentants de la diaspora russe à l’étranger. Pour ces derniers nous serons ceux qui montreront pour la première fois le quotidien de l’émigration ; cela revêt aussi son importance.
OR : Et grâce à ce spectacle, vous donnerez la possibilité aux émigrants de se connaitre ?
AL : Il n’est pas tout à fait correct de les appeler des émigrants. Il s’agit de la diaspora russe à Paris. Ce spectacle est une déclaration d’amour à ceux qui, tout en vivant à l’étranger, continuent à avoir la foi en la culture russe. Leur permettre de mieux se connaitre ? Si ces derniers le souhaitent. Il est un fait que nos personnages ne sont ni très simples, ni très agréables. La diaspora russe souhaitera-t-elle se reconnaitre dans ces personnages errants, pitoyables et nonobstant de très belles personnes ? Je l’ignore.
Il ne faut pas également que le spectateur croie qu’il s’agisse de lui. C’est plutôt d’une histoire qui évoque tout un chacun. Nous sommes ces personnes, celles qui se cherchent et qui sont à la quête de Dieu en elles. C’est une histoire sur nous. Et espérons que le spectateur se retrouvera en elles.
Arman Khatchatarian, l’un des participants du « Carré bicolore » se joint à notre conversation.
AK : Dans ce spectacle j’interprète le rôle de Pavlov, le personnage central des « Cygnes Noirs ». Je souhaiterais que ce qui nous intéresse, ce ne soit pas tant le fait que Pavlov soit un émigrant, mais plutôt que bien que se trouvant physiquement à l’étranger, son âme soit restée en Russie. C’est-à-dire que, simultanément, il est parti, mais n’a pas pu partir. Quel est le personnage de la littérature russe qui soit le plus proche de lui ? Je pense que c’est Evgueni Oneguine.
AL : (rit, surpris) : Pourquoi ?
AK : (rit) Car là aussi, il s’agit d’une certaine émigration intérieure.
OR : Alexei, vous avez vécu longtemps en France. Est-ce que vous y avez encore des projets ?
AL : Je dirigeais à l’époque à Paris l’association « Neige d’été ». J’ai progressivement transféré « Neige d’été » à Moscou. Cette association ne mène plus aujourd’hui d’activité théâtrale et musicale. Elle a transféré ses pleins pouvoirs, son expérience artistique, ses relations professionnelles et ses intentions aux projets conjoints du « Carré bariolé ». Le transfert s’est opéré d’une communauté à une autre.
A l’époque, il m’arrivait de réunir parfois des artistes parisiens et moscovites. Il est d’ailleurs possible que nous organisions à l’avenir une pareille rencontre. Je souhaite beaucoup qu’une pareille activité se développe. Espérons que cette manifestation en constitue le premier jalon. Nous appelons de nos vœux les échanges entre les troupes françaises et russes. Je vis moi-même entre les deux pays et c’est la raison pour laquelle j’estime que les projets culturels franco-russes sont indispensables. De par ma position, je suis un lien entre les deux cultures. Ce lien doit se développer et se renforcer.
Et si je souhaite poursuivre certains projets à Paris ? Bien sûr. Des projets dans le domaine du théâtre et de la musique. Bien entendu !
La page relative au spectacle se trouve sur le site du théâtre l’Atalante : http://www.theatre-latalante.com/cygnes-noirs

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.

Отправить сообщение об ошибке
  1. (обязательно)
  2. (корректный e-mail)