14 ноября 2022 в Центре А. Солженицына, расположившемся в помещении русского книжного магазина Les Editeurs Réunis (11 rue de la Montagne S^te Geneviève, Paris) прошла встреча с режиссером Андреем Звягинцевым.

В этот день состоялась дебютная презентация книги “Елена. История создания фильма Андрея Звягинцева”, переведенной теперь на французский язык Жоэлем Шапроном (Joël Chapron).

Презентация книги . Фото автора

Разговор на вечере начался с истории возникновения самой идеи книги “Елена. История создания фильма Андрея Звягинцева”.

Андрей рассказал, что натолкнувшись при рутинной чистке компьютера на переписку с британским продюсером Оливером Данги, увидел в обсуждениях тогда еще будущего фильма “Елена” бесценный материал  для тех, кто только начинает свою путь в кино. Так, совместно с редактором Ксенией Голубович было решено писать книгу на основе материалов сценария, режиссерской версии (из личного дневника А.Звягинцева), видения сценариста (Олег Негин), оператора (Михаил Кричман), продюсера (Оливер Данги) и, конечно, диалогов со зрителем (из трех интервью). На данный момент книга существует на русском языке (в свободной продаже в России), на английском (в лондонской киноакадемии) и на французском (в Париже, в магазине Les Editeurs Réunis).

Обложка книги. Фото автора

Что же касается самого киносценария, то по рассказу Андрея сюжет фильма возник спонтанно, когда он летел однажды из Новосибирска и увидел бегущую строку новостей: предпринимательница из подмосковья заказала убийство своего мужа. А дальше сами уже понеслись образы этой драмы.

Фильм начинается с крупного плана дерева и каркающими на нем воронами. По рассказу режиссера этот эпизод снимали в павильоне со специально дрессированными птицами. Одна была подслеповата, не летала вообще, сидела и крутила головой, а вторая, наоборот, исполняя команды, садилась точно, куда нужно было по кадру. Вот такая закадровая “кухня” кинопроизводства.

Всего у фильма “Елена” было, как минимум, четыре утвержденных версии сценария

Таким образом, в книге читатель познакомится с альтернативным финалом, отличающимся от киноверсии. Так, в книге, после убийства мужа, Елена снова идет в храм и ставит свечу. А далее, прислужница гасит свечи и наступает полная темнота и всё погружается во тьму. В фильме же все иначе: в финале присутствует интерьерная сцена в квартире и затем крупный план дерева, того же самого, с которого фильм начинался. Тем самым сюжет как бы закольцовывается одной картинкой.

Однако, были и другие версии сценария, не вошедшие в картину полностью. Среди них, например, эпизод со счетчиком, когда внезапно выключили свет во всем доме, “во всем мире” как кричат соседи в фильме. Сергей выходит на лестничную клетку вместе с соседом, чтобы наладить электричество. В фильме зритель увидит только эту усеченную версию. В альтернативном же варианте потом свет должен был резко включиться. И в тишине пустого подъезда крупным планом показывается, как за счетчиком неистово крутится колесико, наворачивая киловатты.

На встрече с режиссером публики было много. Фото автора

Еще один проект финала предполагался в храме: старушка гасит все свечи на подсвечнике в пустоте, темноте и немоте церкви, и за закрытыми дверями только ночной лунный свет падает на алтарь. Однако Андрей Звягинцев оставил только начальный эпизод в фильме, где Елена ставит свечу еще о здравии мужа. В конечном же итоге, в экранной версии была взята другая идея: самый конец представить радостным въездом семьи в дом убитого Владимира. Все продолжают пить пиво с орешками и жить своей прежней жизнью, ни одно преступление не находит своего наказания. Начало и конец фильма замыкаются одним пространством. И финальный кадр с ветками дерева, но уже без ворон, как было в начале, подводит этому всему мрачный конец.

Отдельно хотелось бы вынести тему, затронутую Звягинцевым о неприятии и непонимании своего творчества публикой.

«Я никогда не ставил перед собой задач специально искать ту аудиторию, с которой надо разговаривать, – говорит Андрей Звягинцев, – Это бессмысленная затея. Это лишь иллюзия солидарности».

Кажется, что вместе смотришь на один и тот же закат, а он вдруг видится лунным затмением в глазах другого

Я для себя определяю задачу просто : я делаю фильм ровно так, как я считаю правильным, и мне кажется, что таким образом я свидетельствую мою личную правду в ее экзистенциальном ощущении жизни.»

А.Звягинцев отвечает на вопросы. Фото автора

В зале неизбежно звучали вопросы к Андрею: «А вы верующий?»

«Верующий ли я? На самом деле, этот разговор требует интимного пространства, не просто вопрошающий-отвечающий, а настолько интимного, где вопрошающим являешься только ты сам

Однако, именно этот вопрос и звучит постоянно у меня в «Левиафане», и задает его мэр, у которого руки по локоть в крови, но кто крестится и идет творить беззакония. Кто ближе к правдивому ответу, тот кто задает вопрос или тот кто делает свое дело? Очень легко на самом деле сказать: «да, я верующий», перекреститься, а потом пойти творить зло.

Очень легко обмануться, и очень легко обмануть. На «Левиафана», в частности, поэтому ополчилось огромное множество верующих! Казалось, все! Но потом нашлись все же интеллектуалы в лоне церкви, которые высказались и в защиту фильма. Среди них был и Андрей Кураев, и монах Диодор (Ларионов) https://www.pravmir.ru/leviafan-chestnyiy-film-o-boge-i-vere/ и еще один очень уважаемый мурманский архиерей. Андрей Кураев сказал, что этот фильм не антихристианский и совсем не антиправославный, но он безусловно антиклерикальный, а это разные вещи.»

Есть и еще один аспект восприятия кино-драмы. По мнению режиссера, если автор вопроса («верующий ли вы?») окажется перед убеждением, что он получил ответ, то произведение искусства, которое предлагается аудитории, автоматически превращается в замкнутую структуру, в котором есть только жесткая директива, прямое и давящее высказывание, но нет самого пути к этому ответу. Видение кино Звягинцевым ищет этот путь и предполагает сотворчество с аудиторией.

Фото автора

«Другими словами, я хочу оставить эту сферу разомкнутой, предлагая зрителю самому замкнуть ее. Так я себе это вижу. Разомкнутая структура, попадая к зрителю в мозг, начинает жить там и сама ищет ответ, как жить, что делать, кто виноват, все эти вечные вопросы… Хэппи энд же или картонный декларативный ответ снимает ответственность со зрителя, потому что зритель как бы делегирует экранному персонажу ответственность за собственную жизнь, за него кто-то другой переживает эти мистерии : мистерии падения, гибели, воскрешения... Увы, даром залетевшее в ухо знание так же легко вылетает с противоположной стороны и не оставляет следа.»

В зале звучит новый вопрос : «А каково было работать в фильме «Елена» с Андреем Сергеевичем Смирновым, который сам и актер и замечательный режиссер?»

Звягинцев отвечает :

«С самого начала работы Смирнов заявил, что, мол, Андрей, я сам режиссер, поэтому я знаю, что такое, когда актер тебя не слушает, поэтому буду слушать и исполнять все что ты скажешь и никогда не вмешаюсь в режиссерский процесс. В общем-то так и было, кроме одного забавного случая… В сцене завтрака в фильме, диалог Елены и Владимира было решено снять одним планом на двоих, профилями в одном кадре. И вот в одном из дублей, в процессе короткого монолога, Надежда Маркина немножко изменила текст своей реплики. И во время этой произвольной импровизации, Смирнов неожиданно хлопает кулаком по столу и кричит: “Неправильно сказала!». И тут же спохватывается : «Прости. Твоя вотчина». А вообще, Смирнов, это глыба, это величина, эрудит, интеллектуал высшей пробы! Странно и ужасно неловко было говорить ему : вы вот сейчас пробегитесь из этой точки в ту ! Но мы прекрасно нашли общий язык и никаких проблем не было! Все на взаимопонимании и взаимоуважении...»

Был среди публики и вопрос о литературном влиянии Гоголя на творчество Звягинцева. Гоголя тоже часто упрекали за его «слишком надуманных» персонажей в «Ревизоре». И ему приходилось оправдываться, специально написать развязку к Ревизору. Был ли Гоголь значим для фильмов Андрея Звягинцева? Ответ автора:

«Те кто видели «Левиафан», знают, что фалды сюртука Гоголя там торчат отовсюду со всей очевидностью, буквально прямыми цитатами. Адвокат – это по сути и есть заехавший ревизор, который говорит с Костровым «на дружеской ноге», «бывало хлопну по плечу». Безусловно, гоголевская реминисценция там есть. Присутствует гоголевщина и в «Елене».

Впрочем, ни один русский режиссер не может никуда деться от  влияния некоторых крупнейших величин искусства. Эти имена: Тарковский, Гоголь, Достоевский. И как бы режиссер не отнекивался от Тарковского, не оппонировал ему, но все же под этим очевидным влиянием он тем не менее находится. Потому что это могучее поле в русском мире.»

Завершая обзор этой встречи с автором множества фильмов, а теперь и книг, хотелось бы дать еще несколько ссылок на интересные ресурсы  и важные культурные мероприятия ближайших дней : 17 декабря в 14.00 в кинотеатре Сinema-Studio28 (в Париже) пройдет кинопоказ фильма Андрея Звягинцева «Нелюбовь». И в тот же день в 20.00 в кинотеатре “Бальзак” (cinema le Balzac) будет показан фильм «Елена” с последующим обсуждением его с самим автором.

А также, для заинтересованных в деталях фильма «Левиафан», издательство Альпина выпустило в продажу внушительный фолиант «Левиафан. Разбор по косточкам: режиссер Андрей Звягинцев — о фильме кадр за кадром». Книга содержит около 500 планов кино-склейки, разбор всех цветовых и пространственных решений, замыслов и смыслов. Авторы книги – Максим Марков и Андрей Звягинцев. На данный момент эту книгу можно купить только на территории России на официальном сайте издетельства: https://alpinabook.ru/catalog/book-leviafan/ Но мы надеемся на скорое ее появление и во Франции.