Сен-Жорж – сказочный мир в предместье Парижа
Наверное, в жизни каждого человека встречаются люди, которые оказали сильное влияние на его жизнь и в положительном смысле помогли ему взять то направление, которое соответствует его натуре, помогает ей сформироваться и в будущем реализовать себя. Таким местом для меня был иезуитский центр по изучению русского языка и культуры, или же просто Дом Святого Георгия в Медоне (foyer St-George).
Мне было семнадцать лет, когда я впервые познакомилась c этим райским уголком и c отцом Рене Маришалем, бывшим в то время директором центра и настоятелем монастыря, если этот центр можно назвать таковым, а также заведующим Гагаринской библиотекой,принадлежавшей иезуитам и в то время находившейся на рю д'Ассас в Париже.
Я помню, как в первый раз вступив на территорию Дома святого Георгия, была тронута красотой и гармонией места. Когда-то место называлось Потаже дю Дофен, то есть огородом принца, ибо поблизости находился королевский дворец, который сгорел во время французской революции.
«Огород» представлял собой ухоженный английский парк, в центре которого находился двухэтажный элегантный особняк. Ближе к воротам, открывающимся на улицу Порто-Риш, отцами в недавние времена была построена небольшая церковь в русском православном стиле, ибо, хотя они были католиками, служба у них была византийская, то есть во внешних проявлениях схожая с православной.
Входя в особняк, посетитель попадал в величественный вестибюль с высокими потолками. При открытых дверях в роскошную столовую, кажущуюся больше своих размеров за счет украшавших ее зеркал, высоких потолков и громадных окон от пола до потолка, выходивших в парк, была видна центральная лужайка парка, радующие глаз деревья и стена, окружающая парк и скрытая от посетителя разросшейся зеленью. В этой столовой на протяжении семи лет, что я провела у отцов, передо мной открылся целый мир богатой интеллектуальной жизни, а также множество встреч с культурами всего мира.
В Центр для изучения русского языка приезжали студенты из всех европейских стран, из Америки и Канады, приходили парижане, которые готовились к французским экзаменам (Capes et agrégation), чтобы стать преподавателями русского языка во французских лицеях и университетах, или же те, кто, поступая в самые престижные французские высшие школы, Ecole Normale Supérieure, Ecole Polytechnique и ENA, хотели сделать из русского свой главный иностранный язык.
В центр по изучению русского языка и русской культуры приезжали из английских университетов, записывались студенты из разных стран, которые жили у отцов как пансионеры для того, чтобы совершенствоваться в русском языке и знакомиться с русской культурой.
Все отцы Центра говорили по-русски. Особое чувство дружбы и тепла я сохранила к взявшему меня под свое крыло отцу Рене Маришалю.
Oн был замечательным переводчиком – одним из самых первых переводчиков Солженицына на русский язык, издателем журнала «Символ», а также прекрасным повaром, ибо отцы готовили еду на выходных, когда кухарка отдыхала.
В Центре жил также отец Игорь Стерпен, немец-иконописец, расписавший Медонскую церковь и создавший мастерскую иконописи. Он был очаровательным человеком, и к нему очень тянулись женщины, чувствуя в нем тепло и понимание, всегда восхищающиеся его талантом.
Одним из замечательных людей и философов, живших в Центре, был отец Франсуа Руле. Директором зимних курсов состоял чех, отец Алексей Стричек. Несмотря на мой юный возраст, отцы мне доверили преподавание русского языка своим именитым студентам. Я была слишком молода, чтобы оценить то, что мне в тот момент дарила судьба, и я успешно и с наслаждением обучала студентов, которые подчас были старше, опытнее и устроеннее меня, языку, который по ряду сложившихся обстоятельств был моим родным языком и грамматику которого я знала и чувствовала исключительно хорошо.
Но в мой второй год в Медоне, когда я поступила на медицинский факультет, отцы меня освободили от преподавания, и моей единственной обязанностью было говорить по-русски в трапезное время, что я и делала с успехом и удовольствием. Летом отцы устраивали интенсивные курсы в Пюблие, у себя на даче, в горах недалеко от Эвиана. Эти курсы были также открыты всем любителям и профессионалам, желающим обогатить свой русский язык. Но эти желающие были не студенты, а школьники, приезжавшие туда, опять же, со всего мира. Наиболее запомнившимися были молодые люди из королевской школы Итон. Казалось, что они ожили, попав во Францию, и горят желанием ощутить все, что Франция может им предложить. Приезжали французы, которые впервые оказались вне дома, немцы. И вообще, кто там только не бывал.
Моя роль заключалась в преподавании русского языка посредством театральных представлений. Так что я ставила небольшие пьески, которые студенты представляли перед публикой каждые три дня. Я помню, как страстно я любила эту деятельность и как я по ней тосковала, когда судьба забросила меня по другую сторону океана, и моя работа приняла совсем иную форму.
Директором этих интенсивных курсов был отец Андрей Стерпин, замечательная личность. Он был сыном бельгийского дипломата и русской аристократки. Родился в Шанхае, в Китае. Его первым языком был английский. Но на нем он очень рано перестал говорить, и его основными языками стали русский и французский. По виду, по языку и по манере говорить и вести себя он был совершенно русский человек. Русский у него был бесподобный – чистый, богатый и красивый. Но человек он был темпераментный и очень зависимый от настроения, и все его эмоции отражались в его языке и на его лице. Ко мне он очень хорошо относился, и я работала под его руководством в течение шести лет. За это время я окончила два факультета, но память моя почти ничего не сохранила о моем пребывании в университете, а яркость медонской жизни стоит передо мной, как будто бы не прошло всех этих последующих лет вне Медона.
Кроме отцов в Центре жило несколько весьма замечательных русских личностей, некоторым из которых отцы помогали прижиться во Франции. Одним из них был Николай Иванович Гоголев, дядя Коля, как мы все его называли. Он был человеком исключительно эрудированным и совершенным бессребреником. К конкурсам разного толка по русскому языку, литературе и культуре он подготовил несметное количество студентов и студенток, подарив им множество своих оригинальных и богатых идей. Должна признаться, что моя первая книга о Зинаиде Венгеровой была вдохновлена им, ибо он первый заговорил о ней и посоветовал мне обратить на Венгерову внимание. Он помнил о ее славе во времена его детства и чувствовал, что она достойна остаться в памяти потомков.
Во время моего пребывания в Медоне все отцы были уже в возрасте. Они волновались о будущем этого уникального Центра и стремились приобщить к нему молодых иезуитов, интересовавшихся русской культурой.
Розина НЕЖИНСКАЯ
Профессор Иллинойского университета, США. Автор двух книг: «Зинаида Венгерова: В поисках прекрасного», «Саломея: Образ женщины, которая никогда не существовала» и трех сборников стихов. Последний из них, «Жонглер», вышел в 2009 году.
7 комментариев
Добавить комментарий
По теме
Зарубежная Россия
Международный конкурс детского творчества
20 июня 2024Зарубежная Россия
К нему не зарастет французская тропа
6 июня 2024Зарубежная Россия
Форум русскоязычных предпринимателей
19 мая 2024Зарубежная Россия
У мемориала «Цветы свободы» в Нуайе-Сен-Мартен
7 мая 2024Зарубежная Россия
Христово воскресение
5 мая 2024Зарубежная Россия
Русская часовня в Монмаранси
18 апреля 2024
«хотели сделать из русского свой главный иностранный язык» — не по-русски.
84-летний К. Мельник-Боткин — легенда международной разведки и заодно крупный советский шпион, разоблаченный французскими службами.
Почему Институт Сен Жорж «сказочный мир»?! А отчего ничего не рассказано о закрытии Центра? Автор не знает об этом?
Очень своевременная статья о значении русского языка в мировой культуре. Только очень ограниченые люди не понимают что такое — ВЕЛИКИЙ И ПРЕКРАСНЫЙ , — язык Пушкина и Толстого и т.д
Спасибо, теперча будем знать, что есть такой язык
Маркиз, а стучит, при чём зря. Марина, американцы перестали финансировать некоторые организации после распада СССР.
Вот как раз о закрытии ин-тут и интересно бы что-то узнать. Не могли бы Вы рассказать, что знаете, и про маркиза стукаче тоже. Что касается самой статьи, давно не было такой беспомощной в интеллигентном Рус. Оч-е!
О закрытии Центра можно прочесть в газетах — когда Центр закрывался об этом писали в Le Monde и в других газетах — а о личном опыте, перикликающемся с деятельностью и личностями Центра часто не прочтешь. Мне было очень интересно прочитать эту статью. Интеллигентная статья, познавательная и живо, и хорошо написана.